Однажды дождливым утром Билл ехал на своем мотоцикле, как вдруг перед ним внезапно остановился почтовый грузовик. Билл не успел. Авария парализовала его нижнюю часть тела. Его автономность — то, что от нее осталось — была сведена до голосовых команд, которые позволяли ему поднимать и опускать жалюзи в комнате или регулировать угол наклон кровати с моторчиком. Во всем остальном он полагается на круглосуточную помощь.

Ваня не знает Энн, у которой болезнь Паркинсона; ее руки дрожат, когда она пытается нанести макияж или прополоть сад. Никто из них не знает Стива, который ослеп во взрослом возрасте по вине дегенеративного заболевания и которому сестра помогает ориентироваться в мире. Представить их троих вместе звучит как начало плохого анекдота: заходят как-то в бар слепой, парализованный и паркинсонщик. Но их истории объединяются в новом документальном фильме ‘I Am Human’ («Я — человек»), который был представлен на днях на фестивале Triberica Film.

Фильм рассказывает о троице, которая проходит экспериментальное лечение мозга. Их черепа открывают, внутрь вставляются электроды, и все это с надеждой на то, чтобы восстановить утраченные способности — движения, зрение, контроль над телом — и вернуть свободу. Для каждого из них это путешествие как медицинское, так и философское. Документальный фильм так же изучает обещания нейротехнологов расширить пределы мозга при помощи чипов в мозге.

Тарин Саутерн, один из режиссеров фильма, говорит, что начала думать о мозге ровно тогда же, когда сериалы «Черное зеркало» и «Мир Дикого Запада» начали набирать популярность. Она была очарована тем, как научная фантастика переосмысливает роль, которую машины могут играть в человеческой эволюции — не просто улучшаясь вместе с людьми, но фактически изменяя человеческий вид.
 

Сотни тысяч людей по всему земному шару уже используют нейрокомпьютерные интерфейсы (которые соединяют мозг с компьютером), их ученые разрабатывают с 1970-х годов, во многом благодаря DARPA. Некоторые эксперты полагают, что их число достигнет одного миллиона уже в следующие десять лет, а наука, стоящая за всем этим, станет еще сложнее. Все это воплощается в реальной жизни и это круче, чем научная фантастика.

Но внутренняя работа нашего мозга все еще не совсем понятна, и реальная отдача от такого рода нейротехнологий только начинает появляться. В мозге сотни миллиардов нейронов, каждый из которых «такой же сложный, как Лос-Анджелес», и 500 триллионов соединений, говорит нейробиолог Дэвид Иглман. Лечения вроде тех, что предложил Биллу, Стивену и Энн, по большей части экспериментальные. Нет никаких гарантий, что они сработают.

«Любопытно, что мы  можем считать шаги, калории, секвенируем геном, делаем анализ крови и измерям пульс, но не имеем практически никакого понимания своих мозгов», говорит Брайан Джонсон, основатель и CEO нейронаучного стартапа Kernel. «У нас есть кусочек самоанализа, но в остальном это черный ящик».

Именно страх перед этим неизвестным отделяет персонажей фильма «Я — человек» от научной фантастики. Решение Билла, Стивена и Анны вставить имплантаты в мозг — намного более сложная реальность, чем что угодно в «Черном зеркале». «Кто-то вскрывает тебе череп», говорит Энн в фильме. «Ты не знаешь, что произойдет».

В конечном счете она решается на глубокую стимуляцию мозга. В ходе этой процедуре в мозг имплантируется электрод, который стимулирует отдельные части (в случае Энн — подавляет двигательную систему). У пациентов с симптомами болезни Паркинсона процедура имела дикий успех. Имплантат посылает «данные» из мозга и подает ток в мозг, облегчая не прекращающийся тремор.

Стивену предложили другое экспериментальное лечение под названием «Аргус», которое включает имплантацию чипа под глаз. Чип цепляется электродами за мозг. Билл, которому требуется постоянный уход, добровольно испытывает нейрокомпьютерный интерфейс, который мог бы восстановить утраченное соединение между мозгом и нервами в теле. Чтобы «переобучить» свой мозг, Билл смотрит на анимацию движения руки, представляя, как он сам снова двигает своей рукой, а группа ученых пишет алгоритм, расшифровывающий намерение Билла, который затем отправляется в электроды, имплантированные в его руку и голову. Идея заключается в том, чтобы дать Биллу контроль над своими собственными мышцами.

«Все это похоже на «Стар Трек», говорит Билл на экране. Из его головы торчат провода. «Это похоже на научную фантастику».

И все же, главный вопрос о другом: что делает нас людьми? Как технологии могут поспособствовать эволюции нашего вида — помогая нам восстановить утраченное и подталкивая нас к тому, что было невозможно раньше?

Нейрокомпьютерные интерфейсы обещают вернуть зрение слепым, восстановить слух глухим и дать ощущение контроля над своим телом. Но некоторые ученые и предприниматели вероят, что нейротехнологии обеспечат нас суперсилой. Что, если бы мы не просто пытались вернуть зрение слепому Стивену, а улучшили его так, что он смог бы видеть в темноте? Что, если бы какое-нибудь устройство не только вернуло Биллу контроль над его рукой, но и позволило ему печатать слова силой мысли? Смогли бы мы вылечить депрессию с помощью нейрокомпьютерных интерфейсов? Стать более сопереживающими?

Это не научно-фантастические сценарии. Илон Маск и Марк Цукерберг, каждый из них вложил средства в развитие нейрокомпьютерных интерфейсов для улучшения человеческих способностей. Neuralink Маска стремится улучшить человеческие когнитивные способности, чтобы люди могли конкурировать с ИИ. Идея Цукерберга больше заключается в машине чтения мыслей. Стартап Джонсона Kernel работает над созданием нейрокомпьютерного интерфейса для разработки применений реального мира в высокой разрешающей активности мозга.

«Я надеюсь, что мы достигнем такой точки технологического прогресса, когда будет не ограничены технологиями, а усилены ими. Так что это вопрос выбора: кем мы хотим стать».

Но пока первый класс настоящих человеческих киборгов не будет похож на роботов в представлении Кремниевой долины. Это будут такие люди, как Билл, Стивен и Энн, которые благодаря небольшим механизмам в мозгах снова смогут почувствовать себя немного человечнее.