«Духовными отцами» XX века считаются Маркс, Ницше и Фрейд. Первого из них советская власть обожествляла, второго проклинала, а вот с Зигмундом Фрейдом всё было сложней.
Многие дореволюционные столпы психологии после Октября покинули Россию. Сменившее их молодое поколение психологов, отбросив прежние авторитеты, обратило взоры на учение Зигмунда Фрейда, которое обещало раскрыть глубинные тайны человеческой души. В 1921 году кружок по изучению фрейдизма основал 19-летний Александр Лурия — впоследствии один из ведущих отечественных психологов. Предисловия к сочинениям Фрейда писал будущий классик советской науки Лев Выготский.
Между Троцким и Сталиным
Краткий расцвет фрейдизма в Советской России во многом объясняется интересом, который испытывал к нему один из вождей большевиков Лев Троцкий. Его, в свою очередь, увлёк этим вопросом соратник по партии Адольф Иоффе, который проходил в Вене курс лечения у психотерапевта Альфреда Адлера, близкого к кружку Фрейда.
При участии Троцкого в 1921 году в Москве открылся психоаналитический Детский дом-лаборатория «Международная солидарность», расположившийся в бывшем особняке Рябушинского. в нём воспитывались малолетний сын Иосифа Сталина Василий и дети других советских функционеров. Параллельно возник Государственный психоаналитический институт, где работала, к примеру, Сабина Шпильрейн, ученица и возлюбленная знаменитого психоаналитика Карла Густава Юнга. В условиях постреволюционной разрухи многие люди «убежали» в частную жизнь, и здесь идеи Фрейда, с его повышенным вниманием к интимным сторонам человеческого бытия, оказались для них как раз кстати. Впрочем, многие интеллигенты, воспитанные в традициях русской культуры, не могли принять взглядов венского доктора. Например, поэтесса Анна Ахматова как-то признавалась Лидии Чуковской: «Фрейд — мой личный враг. Ненавижу всё. И всё ложь. Любовь для мальчика или девочки начинается за порогом дома, а он возвращает её назад, в дом, к какому-то кровосмешению».
Поддержка Льва Троцкого сыграла с советским психоанализом злую шутку. Когда политик потерял влияние, «синтез фрейдизма и марксизма» перестал интересовать партийные чины. Тем более, что некоторые члены Русского психоаналитического общества (РПСАО) действительно оказались ярыми троцкистами — писатель Александр Воронский, дипломат Виктор Копп и др.
Советскую бюрократию откровенно пугали и далеко идущие претензии психоанализа. Его, например, предлагалось использовать как «вспомогательный метод при подборе госаппарата» — подобная идея легла однажды на стол наркому просвещения Луначарскому.
Некоторые же эксперименты психоаналитиков вчерашним жителям православной империи показались и вовсе возмутительными. По Москве ходили слухи, что в детском доме «Международная солидарность» проводят неприличные опыты с детьми (это называлось «свободным половым развитием»). В учреждение нагрянули многочисленные комиссии, которые выявили, что у воспитанников наблюдаются «сексуальные проявления, онанизм». Учитывая статус их родителей, такие факты тянули на политический скандал. Но дело «замяли» сравнительно тихо. В 1925 году детский дом и Психоаналитический институт были закрыты по формальной причине «нехватки средств» и отсутствия достаточного количества квалифицированного персонала. К слову, дальнейшая биография Василия Сталина, ставшего алкоголиком, свидетельствует о том, что пребывание в учреждении не пошло ему на пользу.
«Реакционно-мистическая теория»
В 1928 году пресса уже ставила фрейдизм в один ряд С такими «ревизионистскими течениями внутри марксизма», как австромарксизм, каутскианство и «механическое мировоззрение». А в 1929 году в критических статьях психоанализ уже приравнивался к «буржуазным» направлениям мысли — мистицизму, идеализму, витализму и «дришиан-ству» (учению Ханса Дриша). 3 января 1929 года сотрудник литературного отдела газеты «Известия» Сергей Городецкий опубликовал рецензию на роман Герхарта Гауптмана «Демон» («Ванда»). По мнению критика, некогда писавший в революционном ключе немецкий прозаик заразился «ядовитыми реакционно-мистическими теориями» доктора Фрейда.
«Утверждение писателем власти иррационального, не признающего контроля, сознания, утверждение нервно-половых факторов началом всех начал — всё это является квинтэссенцией фрейдистской философии, — утверждал Городецкий. — Учение Фрейда — яркий показатель растерянности буржуазии Запада, неверия в свои силы, как силы созидающего класса».
По мысли Городецкого, «фрейдизм представляет собой глубоко упадочное явление». Теории психоанализа советский критик противопоставлял «влияние социальных факторов на личность человека». В похожем ключе объяснял свой отход от идей Фрейда профессор Александр Лурия. «В конце концов я убедился, что ошибочно считать человеческое поведение продуктом «глубин» сознания, игнорируя его социальные «высоты», — писал учёный в книге мемуаров «Этапы пройденного пути».
Заняться другими вещами пришлось и остальным учёным, состоявшим в Русском психоаналитическом обществе. Само оно было ликвидировано в 1930 году. А в 1931 году на собраниях кафедры Академии коммунистического воспитания Лурии и Выготскому «досталось» за то, что они не проявили должной «бдительности» по отношению к фрейдизму. Некоторые психоаналитики эмигрировали, другие впоследствии попали под маховик сталинских репрессий, подобно бывшему председателю РпсаО, психиатру Ивану Ермакову (он умер в лагере в 1942 году).
«Психологические ковыряния»
Переводы книг Фрейда и его учеников, сделанные в 1920-х годах, на долгие десятилетия осели в спецхранах. По окончании эпохи НЭПа некоторое влияние фрейдизма сохранилось лишь в педологии — педагогическом направлении, развитом в СССР бывшим психоаналитиком Ароном Залкиндом. К примеру, Сабина Шпильрейн в 1930-х годах выживала, устроившись на работу именно педологом. Однако в 1936 году педология также оказалась разгромлена — на сей счёт было даже выпущено постановление ЦК ВКП(б).
Одним из последних имя Зигмунда Фрейда попытался публично реабилитировать в 1943 году писатель Михаил Зощенко. Он написал повесть «Перед восходом солнца», в которой вполне в духе психоанализа (хотя и споря местами с Фрейдом) «препарировал» собственную жизнь. Печатание глав повести в журнале «Октябрь» остановила разгромная рецензия в журнале «Большевик». Зощенко осудили за то, что в годы борьбы с фашизмом ему нечем заняться, кроме как «психологическим ковырянием». Спустя три года прославленного сатирика выгнали из Союза писателей. Впрочем, та же участь тогда постигла и ненавистницу психоанализа Анну Ахматову. В стране подавлялось любое свободное мышление, идущее вразрез с линией партии.
Открыто говорить о Фрейде в Советском Союзе стали только в конце 1980-х годов. Окончательное возрождение теории и практики психоанализа состоялось уже в постсоветскую эпоху.
Оригинал earth-chronicles.ru
