Самое неприятное в том, что у Зеленского, далекого от серьезной политики и посвятившего всю допрезидентскую жизнь легкому жанру, эмоциональная составляющая весьма сильна при явном дефиците возможностей подсчета последствий своих действий и нежелания, а может быть, и непонимания важности этого. Не соблюдая законы страны и международное право, при открытом пренебрежении людскими жизнями он способен на неординарные шаги, противоречащие здравому смыслу, политическому и военно-стратегическому расчету, самоубийственные для него и других людей. На это главу офиса на Банковой улице могут подтолкнуть малосведущие и безответственные люди из окружения, высокопоставленные деятели из других стран, а также давление уличных радикалов. С подобным поведением похожей фигуры России уже довелось однажды столкнуться – в 2008 году в Южной Осетии.
При этом, как уже отмечалось в «ВПК», в развязывании полномасштабного вооруженного конфликта на юго-востоке Украины заинтересован не только Зеленский, но и ряд крупнейших и влиятельных сил и лиц западного мира, прежде всего действующий президент США, имеющий на Украине и в частности в Донбассе серьезные экономические интересы, а также либеральные элиты ЕС.
“ Киев будет делать все для того, чтобы боевые действия были краткосрочными и закончились победным маршем по главным улицам Донецка и Луганска. Но блицкрига не случится, поскольку силы сторон примерно равны ”
Если вооруженный конфликт вероятен, то важно оценить, каким будет его характер. Для этого надо обсудить соотношение сил. Достоверных данных о войсках, которые противоборствующие стороны могут направить в бой, не имеется. Понятно, что Украина постарается бросить в прорыв максимум возможного. Однако ВСУ будет необходимо иметь группировки сдерживания на направлениях, пусть пока и кажущихся совершенно спокойными. В частности, на приднестровском: ведь у ПМР есть договоренности о взаимопомощи с другими непризнанными республиками, в том числе с ДНР и ЛНР. Как Тирасполь поведет себя, когда встанет вопрос о выживании Новороссии, никто сказать не сможет. Особенно учитывая, что в случае успеха Киева на юго-востоке нет никаких гарантий, что у г-на Зеленского (с учетом его особенностей как политика) и столь решительной премьера Майи Санду не возникнет желание совместно порешать проблему Молдавии в отношении Приднестровья. Не факт, что Россия при таком развитии ситуации останется в стороне. Ведь нынешняя Российская Федерация не та, что была в 2014 году. Она окрепла и почувствовала свою силу. А давление Запада лишь укрепляет стремление российских элит действовать решительно. Так что события 2008 года вполне могут повториться.
Каким образом может быть распределен наличный боевой состав ВСУ, судить сложно. Однако стоит опереться на мнение полковника запаса, имеющего огромный опыт ведения боевых действий сил специальных операций в Афганистане и Чечне Анатолия Матвейчука. Он знаком со многими офицерами, служащими или служившими в ВСУ. До последних дней службы преподавал специальные дисциплины в Общевойсковой академии, а ныне – замглавного редактора популярного интернет-канала, тщательно отслеживающего ситуацию во всех горячих точках мира, уделяя особое внимание ДНР и ЛНР. Опыт боевого офицера и военного ученого, доступ к материалам о состоянии ВСУ и их противников в ДНР и ЛНР, возможность собрать и высокопрофессионально обобщить эти материалы позволяют считать его оценки ситуации на юго-востоке Украины наиболее достоверными.
Киевский кулак
По мнению Матвейчука, ВСУ могут выставить на юго-востоке страны группировку до 90 тысяч человек. Из них в предстоящей операции до 50–60 тысяч, вероятно, будут задействованы на главном – донецком направлении удара, остальные 30-40 тысяч – на луганском.
Для ведения боев Киев может задействовать до 450–500 танков – в основном Т-64 и Т-72, а также некоторое количество новейших украинской разработки на базе того же Т-64. Из этих танков с учетом особенностей театра предстоящих боевых действий до 300–320 могут быть направлены против ДНР, а оставшиеся 150–180 – на Луганском направлении. Различных боевых бронированных машин (ББМ) в ВСУ – до 800–900 единиц. В основном это БМП-1 и БМП-2, БМД-1 и БМД-2 советского производства, БТР-80 и более ранние модели, значительное количество МТ-ЛБ, а также БРДМ-2 различных модификаций. Следует ожидать использования в боях основной части парка новейших украинских бронемашин, в частности БТР-3 и БТР-4. Распределение этих ББМ можно ожидать примерно таким: 500–600 бросят на Донецк и до 300 – на Луганск.
Группировка артиллерии ВСУ может составить до 1000 орудий, минометов и РСЗО, из которых до 600–700 могут быть задействованы против ДНР, а остальные – ЛНР. ВВС Украины несопоставимо слабее мощи группировки сухопутных войск. Это 14 Су-24, около 25 Су-25, 31 Су-27 и около 30 МиГ-29. Наличие в ДНР и ЛНР средств ПВО и их эффективное использование в предшествующие периоды активных боев, вероятно, сделают влияние украинских ВВС на ход и исход кампании незначительным. Еще менее значимым окажется вклад ВМСУ, которые, вероятно, смогут выставить лишь несколько катеров, вооруженных пулеметами или легкими автоматическими пушками калибра 30 миллиметров и менее. Важнейшей особенностью группировки ВСУ, подготовленной для действий на юго-востоке страны, по мнению Анатолия Матвейчука, является наличие в ней систем артиллерийской разведки иностранного производства (в частности, израильского), радикально повышающих возможности ведения контрбатарейной борьбы, что существенно подорвет боевой потенциал артиллерии обороняющихся. Значительно повысят шансы группировки ВСУ и около 70 разведывательных БЛА американского производства. Шесть турецких БЛА «Байрактар» особого влияния не окажут в силу малой численности и наличия эффективных средств ПВО в подразделениях Народной милиции ДНР и ЛНР. По мнению Матвейчука, рядовой состав и особенно младшие офицеры ВСУ в состоянии показать приличную боевую выучку и тактическую подготовку. Однако их воинский дух и готовность сражаться за киевскую власть могут оказаться не на высоте. Косвенным подтверждением чему служат данные о проблемах комплектования резервов для частей, которые готовятся к возможным боевым действиям на юго-востоке Украины. Из открытых источников известно, что ветераны ВСУ, принимавшие участие в вооруженных конфликтах в 2014–2015 годах, избегают попыток привлечения к боевым действиям в этом районе вновь. Старший и высший офицерский состав ВСУ прошел подготовку в специальных учебных заведениях НАТО или в учебных центрах на Украине под руководством натовских (прежде всего американских и британских) инструкторов. Поэтому предполагается, что уровень их оперативной подготовки, естественно, западной, преимущественно американской школы может быть достаточно высоким. Однако насколько эффективны будут западные подходы к ведению БД в Донбассе – большой вопрос.
Расклад в республиках
Достоверных материалов о силах непризнанных республик юго-востока Украины также немного. В Сети можно найти данные о боевых составах и вооружении отдельных подразделений республик. Однако и эти сведения весьма противоречивы и неполны. По мнению полковника Матвейчука, ДНР и ЛНР могут выставить от 50 до 70 тысяч человек, что менее двух процентов от численности населения республик: совсем немного для государств, находящихся в условиях практически непрерывного военного конфликта. В СССР перед началом Великой Отечественной войны численность ВС составляла около 2,3 процента, увеличившись почти до 4 процентов в ходе войны.
15–25 тысяч военнослужащих могут действовать в составе оборонительной группировки в ЛНР и 35–45 тысяч – в ДНР. Кроме этого, при затягивании конфликта можно ожидать притока добровольцев, причем учитывая опыт боев 2014–2015 годов, не только из России. Анатолий Матвейчук полагает, что на вооружении ДНР и ЛНР имеется до 600 танков. Однако исправных и обеспеченных экипажами – не более 300, а то и меньше. Арсенал республик к началу вооруженного конфликта пополнился бронетехникой в 2014 году с базы хранения вооружения и военной техники под Артемовском, где количество только танков оценивалось в несколько сотен, а также захваченными в памятных котлах 2014-го, где введенные в сражение полнокровные и полноценно оснащенные соединения и части ВСУ, выходя из окружения, оставили практически всю боевую технику. Конечно, основная часть была неисправна в результате длительного хранения без поддержания в боеспособном состоянии, а также повреждена в ходе БД или преднамеренно выведена из строя при отступлении украинскими военнослужащими. Но в ДНР и ЛНР есть предприятия, где могут ремонтировать такую технику.
Количество ББМ, которым располагают мятежные республики, примерно сопоставимое с тем, что имеет группировка ВСУ, то есть порядка 500–600 единиц. В основном это старые БТР-80 и более ранние модели, БРДМ-2, БМП-1 и БМП-2, БМД-1 и БМД-2, а также МТ-ЛБ. Из них, вероятно, 200–250 машин – в ЛНР и 300–350 – в ДНР.
Количество минометов, артсистем и РСЗО, по мнению Матвейчука, примерно равно тому, что могут выставить ВСУ. Однако реализовать этот потенциал командованию корпусов Народной милиции будет весьма сложно, поскольку возможности для эффективной контрбатарейной борьбы у войск непризнанных республик значительно меньше, потому что нет современных станций артиллерийской разведки. Нет и БЛА, отвечающих актуальным требованиям ведения разведки. Хотя за прошедшие годы в ЛНР и ДНР, судя по открытым данным, смогли полноценно использовать имеющийся на их территории научный потенциал: в ДНР продолжает действовать ведущий научный и производственный центр – предприятие «Топаз», где в советское время выпускали высокотехнологичные и эффективные системы РЭБ и разведки для ВС СССР и сумели создать свои, порой весьма эффективные системы и средства радиотехнической и радиоразведки, а также РЭБ, но их возможностей для ведения контрбатарейной борьбы, оперативной и тактической разведки недостаточно. Это важнейшее слабое место в армиях республик. Отсутствуют у них авиация (один Су-25 и пара учебных самолетов не в счет) и флот.
За прошедшие более чем шесть лет в условиях непрерывных обстрелов и локальных боевых столкновений с ВСУ в ЛНР и ДНР создали эшелонированную оборону, включающую систему фортификационных сооружений. Выучку войск можно расценить как высокую, возможно, даже выше, чем в ВСУ. Однако уровень подготовки комсостава, учитывая потери наиболее талантливых командиров ДНР и ЛНР в результате террористической деятельности СБУ, может оказаться несколько ниже, чем у противника. Но моральный дух, готовность сражаться до конца, бесспорно, у бойцов и командиров Народной милиции обеих республик существенно выше, чем у солдат и офицеров ВСУ.
Силы и слабости
Анализ состава противоборствующих группировок позволяет оценить их сильные и слабые стороны, которые в решающей мере определяют возможный исход боевых действий.
Группировка ВСУ превосходит противника в возможностях разведки и наблюдения, наличии современной боевой техники, в том числе и иностранного производства (в частности, ПТР «Джавелин», против которых устаревшие танки ДНР и ЛНР практически беззащитны), а также, вероятно, обладает более высоким уровнем оперативной и тактической подготовки комсостава. Правда, под вопросом применение западной оперативной и тактической школ в условиях гражданской войны на Украине.
Удобен для ведения наступления и равнинный характер района вооруженного конфликта. Этнокультурная идентичность населения Украины и непризнанных республик создает благоприятные условия для развертывания ВСУ серьезных диверсионно-разведывательных операций на территории противника до начала полномасштабного вооруженного конфликта. К слабостям же киевской группировки отнесем недостаточное для ведения масштабных наступательных действий превосходство в силах и низкий моральный дух личного состава.
Армии ДНР и ЛНР сильны хорошей оснащенностью боевой техникой и вооружением, включая тяжелую, развернутой эшелонированной и оборудованной в инженерном отношении обороной, высокими моральными качествами бойцов и командиров, их хорошей боевой выучкой, наличием систем и средств войсковой ПВО в достаточном количестве, чтобы нейтрализовать авиацию и БЛА ВСУ. Важнейшим фактором, способствующим устойчивости ДНР и ЛНР, является возможность оказания Россией открытой военной помощи этим республикам, подобно тому, как это произошло в Южной Осетии в 2008 году.
К слабым сторонам подразделений непризнанных республик следует отнести низкую оснащенность системами разведки, ограниченные возможности системы противодействия силам спецопераций противника, отсутствие современной боевой техники в оперативно значимых объемах, а также сохраняющиеся в определенной мере черты иррегулярности в организации и комплектовании Народной милиции непризнанных республик.
Киеву нужен блицкриг
Цели сторон в возможном вооруженном конфликте очевидны. Украинское руководство сделает все для полного разгрома армий республик и оккупации их территории с ликвидацией всех сложившихся за период независимости органов госуправления, установления своей власти и зачистки от нежелательных элементов.
В свою очередь цели Донецка и Луганска противоположны – не допустить разгрома своих армий, сохранить суверенитет и тем самым обеспечить возможность жить так, как того хочет население ДНР и ЛНР, и говорить на языке, который ему близок.
Изложенные вероятные боевые составы противоборствующих группировок, их сильные и слабые стороны с учетом общей политической ситуации в регионе и геополитического положения в мире позволяют оценить желаемые способы действий противников. Исходя из этого украинское руководство, вероятнее всего, будет стремиться завершить вооруженный конфликт в максимально короткие сроки, чтобы не допустить наращивания сил противника за счет помощи извне и не оставить времени российскому руководству для предотвращения полного разгрома республик.
В свою очередь властям и армиям ДНР и ЛНР надо в максимальной мере затянуть конфликт, нанести противнику неприемлемые потери, а при неблагоприятном развитии ситуации обеспечить резерв времени для получения реальной помощи извне.
Изложенное определяет вероятные замыслы сторон и вероятный характер конфликта, его ход и исход по вариантам развития ситуации. Этому и возможным стратегиям поведения России в этом конфликте будет посвящена одна из будущих статей.
