Внеземная космическая археология занимается поиском реликвий других технологических цивилизаций. Это напоминает поиск пластиковых бутылок в океане, поскольку они продолжают накапливаться с течением времени. Отправителей может не быть в живых, когда мы обнаружим реликвии. Эти обстоятельства отличаются от тех, с которыми сталкивается знаменитое уравнение Дрейка, количественно определяющее вероятность обнаружения радиосигналов от инопланетян. Этот случай напоминает телефонный разговор, в котором собеседник должен быть активен, когда мы его слушаем. Но не так во внеземной археологии.
Чем можно заменить уравнение Дрейка для космической археологии? Если наши приборы исследуют объем V, то количество объектов, которые мы находим на каждом снимке, будет равно,
где n — количество реликвий на единицу объема. Предположим, с другой стороны, что у нас есть рыболовная сеть площадью A, как атмосфера Земли при ловле метеоров. В этом случае скорость прохождения новых объектов через зону исследования в единицу времени составляет:
R = n * v * A,
где v — характерная одномерная скорость реликта вдоль направления, перпендикулярного этой области. И n, и v могут быть функцией размера объектов. НАСА запустило гораздо больше малых космических аппаратов, чем больших. А для запуска более быстрых объектов требуется больше энергии.
Все это предполагает, что мы ведем поиск. Но существует вероятность O, что некоторые ученые или политики могут повести себя как страус и вообще уклониться от поиска. Таким образом, окончательные уравнения таковы:
N = n * V * (1 — 0)
R = n * v * A * (1 — 0)
Вероятность того, что мы найдем внеземные технологические объекты, зависит от нашей готовности искать их, а не только от того, прислали ли их инопланетяне.
Межзвездный объект, представляющий интерес, может быть изучен космическим телескопом Джеймса Вебба (JWST), когда он будет проходить неподалеку. Поскольку JWST находится на расстоянии миллиона миль от Земли во второй точке Лагранжа L2, он будет наблюдать объект с совершенно другого направления, чем телескопы на Земле. Это позволит нам с высокой точностью отобразить трехмерную траекторию объекта и определить любые необычные силы, действующие на него в дополнение к гравитации Солнца.
Кроме того, JWST сможет определить спектр инфракрасного излучения и отраженного солнечного света от объекта, что позволит сделать потенциальный вывод о составе его поверхности. Для получения более точных доказательств было бы полезно приблизить камеру к объекту во время его сближения, как это планировалось в рамках проекта Galileo. Еще лучше было бы высадиться на объект и забрать с него образец на Землю, как это сделала миссия OSIRIS-REx с астероидом Бенну. Другой возможностью приложить руку к такому объекту было бы изучение останков межзвездных метеоров технологического происхождения.
Недавно мне посчастливилось присутствовать на форуме WORLD.MINDS с Паулой Антонелли, старшим куратором Музея современного искусства (MoMA) в Нью-Йорке. Ведущий форума Рольф Добелли спросил меня: «Ожидали бы вы найти искусство в межзвездных объектах внеземной цивилизации?». Мой ответ был прост: «То, что мы считаем современным искусством, для них может быть старомодным. Если они существовали до нас миллиард лет, то реликвии могут представлять искусство, которое намного более развито, чем то, что показывают в MoMA. Мы должны смотреть в новые телескопы без предубеждений и наслаждаться тем, что они нам представляют».
Мы знаем, что законы физики универсальны и должны быть общими для нас и инопланетян. Но вполне возможно, что мы не разделяем одни и те же законы эстетики. Тем не менее, чувство благоговения и вдохновения может исходить от сложного технологического устройства, независимо от того, было ли оно спроектировано как функциональное.
Ави Лоеб — руководитель проекта «Галилео»
Оригинал earth-chronicles.ru
