Существует история, которая начинается с того, что группа европейских археологов наблюдает за раскопками на севере Ирака. Они находятся где-то недалеко от Мосула в Ираке. Они прибыли в эту часть света, чтобы раскопать реликвии ушедшей империи Ассирии — жестокого, но эффективного государства, состоявшего из царей-воинов и их страшных армий.

Для самих археологов значение Ассирии двояко: во-первых, Ассирийское государство некоторое время управляло самой большой и могущественной империей в мире. Они правили острием меча, и рассказы об их шокирующей бесчеловечности по отношению к побежденным врагам до сих пор способны привести в ужас даже самое суровое воображение.

Во-вторых, ассирийцы и созданная ими империя были одним из главных врагов как Израильского, так и Иудейского царств. Поэтому ассирийские злодеи встречаются в Ветхом Завете повсюду. Действительно, в Книге Нахума подробно описывается падение ассирийской столицы Ниневии, самого ненавистного города-крепости на древнем Ближнем Востоке. Для евреев раннее пророчество о том, что Ниневия, город-крепость, будет разрушен:

«город крови, полный лжи, полный грабежа» (Наум 3:1), падет, должно быть, казалось божественным даром спасения.

Помимо библейского пророчества, наши европейские археологи, несомненно, знали, что Иисус Христос говорил на арамейском языке, лингва-франка Ближнего Востока. Это был язык, который использовался неоассирийской империей, наряду с более древним аккадским языком, в качестве инструмента для имперского объединения в сфере торговли и управления.

В то время как европейские археологи укачивают себя в постели мыслями об обнаружении доказательств существования исторического Иисуса, или, возможно, открытии чего-то, что было утеряно для письменной истории в течение тысяч лет, их местные работники, большинство из которых являются благочестивыми мусульманами, молятся о том, чтобы экспедиция ничего не нашла. В конце концов, было бы неразумно расстраивать старых богов, которые для них представляют могущественных демонов.

Но утром, под жарким, засушливым солнцем старой Ассирии, рабочие натыкаются на что-то большое.

Судорожно разгребая землю, они узнают лицо. У лица длинная квадратная борода, заплетенная в три ряда локонов. Над волосами — что-то вроде короны.

При дальнейшем раскапывании обнаруживаются крылья.

Боже мой, они обнаружили статую Ламассу, защитного божества. Они разбудили старых богов. Они бегут в ужасе.

Так гласит история…

Но, как видите, к старым богам Месопотамии не стоит относиться легкомысленно. Согласно книге известного британского египтолога сэра Э.А. Уоллиса Баджа «Амулеты и суеверия»:

«литература шумеров и вавилонян… доказывает, что люди, населявшие Месопотамию примерно с 3000 года до н.э. и далее, придавали очень большое значение магии во всех ее отраслях, и что они пользовались услугами мага по любому возможному поводу».

Значительная часть этой древней магии включала в себя защиту от многочисленных демонов, которые их терзали, от духов разгневанных мертвецов до архистратига Ламашту, демона-женщины, которая жила в горах и тростниковых тормозах и охотилась на беременных женщин и детей.

И снова Бадж был лаконичен, когда заявил, что с самых ранних моментов записанного времени люди Месопотамии «находились в вечном страхе перед нападениями множества враждебных и злых духов, которые не упускали возможности попытаться причинить им вред».

Для того чтобы понять ассирийскую демонологию, необходимо оценить предшествующие народы, ведь ассирийская религия и даже ассирийский способ ведения войны были унаследованы (хотя ассирийцы добавили чрезмерную жестокость, так что им можно приписать по крайней мере одно новшество).

Все началось в Шумере, первой великой цивилизации в Месопотамии (современный южный Ирак). Они создали не только письменность, но и целый пантеон, который служил их преемникам вплоть до прихода Александра Македонского. В число шумерских богов входили: Энлиль, повелитель бури и героический глава пантеона, богиня воздуха Нинлиль и Инанна, женский бог плодородия, войны и мудрости.

Для поклонения этим богам шумеры строили впечатляющие зиккураты, или ступенчатые храмы. Такие города, как Урук, Ниппур и Эриду (который шумеры считали древним, что делает его, возможно, самым древним городом в мире), служили торговыми и религиозными центрами.

Существовали божества, связанные с конкретными городами, а также чудовища, такие как Тиамат, первобытный демон хаоса океана, который служит главным антагонистом в вавилонском мифе о сотворении мира «Энума Элиш».

[Этот текст, а также неошумерский «Эпос о Гильгамеше» были вновь обнаружены в 1849 году британским археологом сэром Остеном Генри Лэйардом в царской библиотеке Ашшурбанипала в Ниневии. Ашшурбанипал был последним великим царем неоассирийской империи].

В их космологии также присутствовали темные, злобные боги… и ни один из них не был более мерзким, чем Эрешкигаль, богиня подземного мира, или Иркалла. Вместе с Нергалом, богом чумы, Эрешкигаль выступала в роли тирана Иркаллы и была главным судьей мертвых.

История спуска Инанны в подземный мир дает представление о злодеяниях Эрешкигаля:

Обнаженная и низко склонившись, Инанна вошла в тронный зал.

Эрешкигаль поднялась со своего трона.

Инанна направилась к трону.

Аннуна, судьи подземного мира, окружили ее…

Они вынесли ей приговор.

Тогда Эрешкигаль закрепила на Инанне глаз смерти…

Она произнесла против нее слово гнева…

Она произнесла против нее крик вины…

Она ударила ее…

Инанна была превращена в труп.

В кусок гниющего мяса.

и повесили на крюк на стене… .

Инанне, более известной под аккадским именем Иштар, удается победить козни Эрешкигаль и вернуться в мир живых. За причиненную ей боль Эрешкигаль угрожает Инанне продемонстрировать свою силу и отправить армию мертвых над землей в виде движущейся язвы, нацеленной на разрушение.

Для своих врагов ассирийские полчища, должно быть, казались армией прожорливых мертвецов Эрешкигаль; это был народ страшных воинов. И хотя их подъем был медленным, а падение — впечатляющим, ассирийцы оставили неизгладимый след в завоеванных ими регионах… Больше всего на свете они сеяли страх.

Доказательством этого может служить тот факт, что первые евреи превратили ассирийских богов в демонов. Астарта, ассирийская версия Иштар, стала Астаротом, коронованным принцем ада. Точно так же ассирийский Бел, которого ханаанеи называли Ваал, стал Вельзевулом, демоническим «повелителем мух».

Хотя эти более поздние иудео-христианские интерпретации сформировали в западном мире представление о месопотамской религии как об основательном зле, сами ассирийцы не были лишены своих демонов.

(Опять же, большинство ассирийских демонов существовали и раньше, в мифологии более ранних месопотамских обществ. К ним относятся шумерский экимму, тип вампирического призрака, или аккадские лилу и лили, демоны мужского и женского пола, которые, более чем вероятно, послужили вдохновением для Лилит в Ветхом Завете. Демоны, которые были характерны именно для ассирийцев или, по крайней мере, чаще использовались ими, включают Илу Лимну, «злого бога», которому никогда не давали определенных характеристик, и галлу, или демона-быка).

В книге «Дьяволы и злые духи Вавилонии» ассириолог Реджинальд Кэмпбелл Томпсон подробно описывает различных «демонов, упырей, вампиров, хобгоблинов, призраков», которые прокляли регионы вокруг Тигра и Евфрата… а также вавилонские и ассирийские заклинания, которые использовались против них.

Согласно Томпсону, ассирийцы испытывали большой страх перед колдунами, которых они называли «Восставшими из мертвых».

Однако больше всего они боялись экимму и духов ветра.

Самый известный ассирийский дух ветра, широко известный сегодня, — Пазузу, сын бога Ханби и демон юго-западного ветра. Обладая телом льва или собаки, хвостом скорпиона, крыльями, когтями и змеевидным фаллосом, Пазузу приносил голод и саранчу в засушливые сезоны. Странным образом Пазузу был соперником Ламашту (богини, охотившейся на беременных женщин и детей), и поэтому его образ часто использовался для борьбы с другими демонами.

Конечно, известность Пазузу стала результатом фильма Уильяма Питера Блэтти «Экзорцист». Хотя фильм более явно, чем книга, изображает дух Пазузу как чудовище, преследующее юную Риган Макнейл (впрочем, ни в том, ни в другом фильме не говорится прямо, что демон — это действительно Пазузу), послание остается ясным. Решение Блэтти сделать главным злом в «Экзорцисте» дохристианского, ассирийского демона соответствует западной традиции считать все месопотамское развратным.

Более того, начав свой роман, а значит и фильм, в северном Ираке, Блэтти принял сознательное решение сыграть на предвзятых представлениях своей аудитории…

А именно, что земля древних ассирийцев — это действительно земля демонов.

Оригинал earth-chronicles.ru