Я, разумеется, не могу не выразить благодарность Виктору Таки за популяризацию тех пяти тезисов, которые я рискнул высказать в своих соцсетях[1], реагируя на обвинения бывших коллег в межеумочности. Непосредственным поводом моему высказыванию послужила известная статья теперь уже бывшего директора ИСКРАН Валерия Гарбузова.

Честно говоря, появление такой статьи давно ожидалось. Российский академический класс должен был выразить свою позицию по поводу происходящих в стране событий и заявить о том, как он оценивает происходящее в стране. Ожидалась и даже чуть запоздала гневная отповедь пропаганде, заменившей собой реальную аналитику и во многом ответственной за многочисленные провалы и неудачи, постигшие Россию в 2022 году.

И вдруг появляется вот такая статья, в которой помимо вполне разумных и правильных вещей выражается также полная лояльность американскому гегемонизму, якобы с благодарностью принимаемому 70 процентами населения. Даже если бы я думал так, как думает директор ИСКАНа, я бы всё-таки постеснялся об этом писать сейчас, когда американские или британские ракеты падают на российскую землю. Если уважаемый директор считал, что конфликт России с «коллективным Западом» носит случайный и временный характер и в будущем он будет преодолен совместными усилиями заинтересованных сторон, он мог бы найти для выражения своей мысли менее бестактные – в нынешнем контексте – утверждения.

В отличие от Гарбузова, я полагаю, что конфликт носит далеко не случайный характер и имеет глубокие причины, в обозримом будущем непреодолимые. Очевидно, что Россию «куда-то не берут» и ей не следует ожидать, что её когда-либо туда возьмут. Для меня как для давнего консерватора в нынешнем расхождении России и Запада не было ничего удивительного: я ждал этого события примерно с 1993 г., и то, что случилось в наших отношениях в последние годы, было для меня лишь подтверждением старого тезиса: «Запад есть Запад. Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Не сойтись и России с тем, что мы называем «коллективным Западом». Даже если мы изменимся и откажемся от «скреп» и традиционных ценностей, даже если полюбим – против всех мыслимых резонов – трансгуманизм и примем всю ЛГБТ-повестку. Как не станут Западом в обозримой перспективе Турция, Иран, монархии Залива, Китай, Индия и даже Израиль. Мы будем с Западом конфликтовать, конкурировать, соперничать.

Во всём этом мы с Виктором Таки сходимся, здесь у нас полное идейное единство. Расхождения начинаются с вопроса о том, какой должна быть эта конкуренция.

Виктор Таки сомневается, что мир разделяется на враждебные блоки. Собственно, он прав, пока мир делится по простому принципу: есть Запад, есть Россия и Китай и есть все остальные. Эти «все остальные» уже получили наименование в западной геостратегии: Глобальный Юг. В самом деле, пока о создании второго, альтернативного «коллективному Западу», блока говорить рано. Очень возможно, что он и не возникнет: «коллективный Запад» просто перещёлкает все отдельные нации-государства как орехи. Но, с другой стороны, мы видим, что Россия всё-таки ищет для себя союзников – в лице Северной Кореи и Белоруссии, кроме того – рано или поздно и Китай поймёт, что с соседями следует ладить, чтобы они не искали поддержки за океаном.

Далее. Сплочение стран Запада в некое коллективное единство, в трансатлантический блок предсказывалось уже давно. Признаем, что на ближайших американских выборах это транслантическое единство столкнётся с очень ясным вызовом со стороны внутреннего национализма, со стороны тех, для кого выражение «Америка прежде всего» означает на самом деле следующее: США – это отдельная независимая страна, а не командный пункт Трансатлантики. Следует ли России поддерживать этих людей, следует ли ей разрушать «коллективный Запад», добиваясь его политической фрагментации? Сейчас у нас просто нет альтернативы: нынешняя американская администрация взяла курс на поражение России, и если мы не хотим этого поражения, нам следует добиваться смены этой администрации. Если мы обладаем какими-то ресурсами, способными ускорить процесс смены, надо использовать эти ресурсы.

Однако если «коллективный Запад» возглавят люди, скажем так, готовые мыслить реалистически, готовые принять вышеупомянутую формулу Киплинга как призыв разойтись по геополитическим нишам, не претендуя на контроль над Россией, тем паче на дезинтеграцию России, то в какой мере тогда для нас распад «коллективного Запада» был бы выгоден? Как и многие другие российские консерваторы, я искренне радовался победе «Брекзита» в июне 2016 года. И «Брекзит» победил, Великобритания вышла из ЕС. Что в итоге мы получили? Мы получили кабинет Бориса Джонсона, сорвавшего стамбульскую сделку и чуть не натравившего на Россию Малую Антанту в лице Польши и стран Прибалтики. Похоже, именно Джонсону мы обязаны блокадой Калининградской области в июне 2022 г., да и само обострение украинского конфликта во многом обусловлено британскими провокациями, типа захода крейсера Defender в российские территориальные воды. Мы балансируем на грани Третьей мировой войны только по той причине, что США ещё удерживают Британию и Балтийскую Антанту от совсем уж безумных акций.

Но если к власти в 2025 г. вернётся Трамп, проект «коллективный Запад» сломается, Британия и Антанта выйдут из-под контроля Вашингтона, то война России с НАТО станет как минимум очень вероятной. Чем это может завершиться для всех, читающих эти строки, Бог весть. В этом смысле гораздо разумней была бы стратегия «блокового противостояния» при некотором согласовании действий военного руководства этих блоков с целью не допустить их прямого столкновения. Поэтому объективно России нужны в Белом доме не трамписты, а, скорее, разумные атлантисты, способные управлять неизбежным конфликтом, не доводя его до стадии ядерной эскалации.

Отсюда вопрос – чего мы сами хотим добиться на Украине? Виктор Таки хочет не столько победы, в которую, видимо, не очень верит, сколько перманентного поддержания режима конфликтности в виде непрерывных артобстрелов, точечных ударов и сокрушительных марш-бросков. Этот конфликт не позволит России снова развить доброжелательные контакты с Западом, его цель будет состоять в том, чтобы поддерживать наши отношения в состоянии «управляемой вражды». С моей точки зрения, никуда от этой «вражды» мы не уйдём, её искусственное стимулирование явно излишне. У нас снова горит Закавказье, у нас далеко не всё ладится в Средней Азии, у нас куча проблем в Арктике, наконец, у нас есть один явный клиент на Ближнем Востоке и какое-то количество неявных клиентов в Африке. Любое замирение на Украине, любой вариант «заморозки» не приблизит тот миг, когда мы с Западом сможем обняться, как братья.

Зачем же тогда оставлять этот конфликт в его «горячем» виде?

Конечно, нашему проникновению в Европу, скорее всего, будет поставлен жёсткий геостратегический заслон: даже если Украина не станет частью НАТО, она не будет и лояльным нашим соседом. Опять же – пусть лучше остатком Украины командует «трусливый» Вашингтон, боящийся Третьей мировой, чем «смелый» Лондон, отчего-то её не опасающийся.

Правда, сегодня часто говорят о «войне на истощение», в которой Россия якобы обладает каким-то преимуществом. Спешу разочаровать тех, кто делает ставку на время и выдержку, никакого преимущества нет: на Украину работают пятьдесят государств НАТО + Япония с Южной Кореей, на Россию – только она сама, отчасти Иран и вот теперь – Северная Корея. Никакой заинтересованности в «долгой войне на истощение» у России нет. Украина и в самом деле повышает ставки эскалации, Белый дом шаг за шагом отодвигает российские «крайние линии», опасаясь преступить их резким шагом. Рано или поздно Россия будет поставлена перед выбором – или позорно отступить, или пойти по пути ядерной эскалации. И это всё произойдёт скорее рано, чем поздно.

Поэтому, конечно, гораздо правильнее было бы погасить этот украинский очаг, не дожидаясь того момента, когда он разгорится в пламень мирового пожара. Очевидно, что если «китайская ничья» каким-то образом будет достигнута, ни у одной из сторон не будет мотивов нарушить хрупкое силовое равновесие, как не оказалось этих мотивов ни у одной из Корей после 1953 г., ни у одной из Германий после 1948 г., как нет их сегодня ни у Турции, ни у Греции в ситуации с Северным Кипром и, что самое удивительное, нет их ни у Молдовы, ни у Грузии, которые вообще-то могли бы попытаться утвердить свою территориальную целостность в сложных для России условиях. Если бы Армения была бы твёрдым клиентом России без поползновений на самостоятельность, думаю, ничего бы не грозило и Карабаху.

И напоследок – о «консервативном Просвещении». Виктор Таки считает, что это выражение – оксюморон, хотя он знает, что термин «консервативное Просвещение» принадлежит 99-летнему классику британской политической мысли (впрочем, новозеландцу по месту жительства) Джону Пококу, который этим понятием попытался описать генезис просветительского проекта в Шотландии и Англии. По мнению живого классика истории политической мысли, Просвещение в XVII – начале XVIII века возникает как консервативный проект, оппозиционный всем радикальным идеологиям, рождённым религиозным энтузиазмом, часто сектантским. Если угодно, консервативное Просвещение родилось как своего рода «партия благочестивого страха» перед набором радикально-эсхатологических ожиданий, которые вели дело к религиозным войнам, опустошившим Европу. Сегодня эсхатологический фундаментализм предстаёт в нескольких лицах: кто-то из фундаменталистов настаивает на том, что мир демократий должен уничтожить все цитадели авторитаризма, кто-то считает, что «благочестивая» России обязана – рискуя жизнями граждан – уничтожить «безбожную» цивилизацию Запада. Все пытаются демонстрировать якобы отчаянное мужество, хотя самое главное мужество, которое требуется сегодня, – это не скрывать свой «благородный» страх за свою семью, за своё Отечество, за свою религиозную общину. По мысли классиков кембриджской школы, к которым в полной мере относится и Покок, современная цивилизация родилась из «страха» – страха перед радикальными течениями мысли, не боящимися рискнуть жизнью своих близких ради какой-то абстрактной, отвлечённой идеи.

Вне всякого сомнения, проект консервативного Просвещения к этому «страху» не сводится, однако и скрывать его нет никакого смысла. Сейчас настоящая правда с теми, кто этот страх испытывает, но отнюдь не с теми, кто в условиях приближения новой холодной войны демонстрирует ложное безрассудство. Поэтому чтобы сейчас Россия и Запад, обречённые историей на взаимное отчуждение, не погубили друг друга в цивилизационном конфликте, имеет смысл отнестись предельно скептически ко всем идеологам, кто кричит о необходимости героической и благородной смерти, то есть о войне за правое дело до победного конца. Очень часто эти призывы к самоубийству скрывают вполне корыстные и прагматические планы. И, напротив, те, кто не будет скрывать свой «страх», продемонстрируют бескорыстие и мужество, которое и выведут человечество из тупика, в который завели его бескомпромиссные фанатики призрачных побед.

Автор: Борис Межуев, Кандидат философских наук, доцент философского факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, старший научный сотрудник ИНИОН РАН, председатель редакционного совета сайта «Русская идея».

Источник Source