Действительно можно сказать, что он произнес всего одно слово и подавил восстание — Квириты.

На календаре 47 год до нашей эры, и Юлий Цезарь оказывается в сложной ситуации.

Всего за год до этого он едва избежал еще более тяжелого положения. Его погоня за Помпеем через Адриатику в 48 году до н. э. едва не закончилась полным провалом, но его спасла победа в битве при Диррахии, а затем решающая победа при Фарсале. После победы Помпей поспешил в Египет, где погиб от рук офицера, служившего Птолемею XIII. Затем Цезарь вмешался во внутренний конфликт между Птолемеем и его сестрой и супругой Клеопатрой, разгромил войска Птолемея и утвердил Клеопатру в качестве неоспоримой правительницы Египта, а затем двинулся на север, чтобы победить Фарнака, понтийского царя.

Для Цезаря 47 год до н. э. был благополучным.

Однако смерть Помпея мало что изменила для его последователей. Оптиматы собрали в Африке грозную силу из четырнадцати боеспособных легионов, намереваясь победить Цезаря. Оказавшись в меньшинстве, Цезарь, как обычно, сделал ставку на себя и своих опытных ветеранов, закаленных более чем десятилетними походами. Его элитные подразделения — Седьмой, Девятый, Десятый и Двенадцатый легионы — были расквартированы недалеко от Рима под командованием Марка Антония.

Однако вскоре ситуация ухудшилась. Четыре легиона, ожидавшие увольнения и невыплаченных бонусов, обещанных перед Фарсалом, стали проявлять беспокойство, пока Цезарь задерживался на востоке. Начался мятеж, когда легионеры потребовали выплаты задержанного жалованья и увольнения.

Антоний быстро потерял контроль над ситуацией. Недовольные солдаты начали грабить местные поместья. Дипломатические усилия не увенчались успехом, пока не вернулся сам Цезарь.

Понимая всю серьезность кризиса, Цезарь нуждался в этих легионах, чтобы иметь хоть какие-то шансы на успех в борьбе с оптиматами. Однако его финансовое положение было настолько тяжелым, что он не мог даже позволить себе выплатить им жалованье, не говоря уже о том, чтобы убедить их вновь поступить на службу для предстоящей кампании в Африке. Судьба Гражданской войны зависела от лояльности этих четырех легионов.

Когда легионы собрались к югу от Рима, Цезарь взошел на помост перед ними. Беспорядочные легионы замолчали, слишком смущенные, чтобы продолжать мятеж в присутствии Цезаря. Своим суровым, властным тоном Цезарь спросил: Что такого ценного они сделали, что взбунтовались в самом сердце Республики?

Пораженные доверием и почтением своего командира, солдаты постеснялись требовать денег. Вместо этого они высказали свое другое недовольство: они были усталыми ветеранами, переутомленными и недооцененными. Они требовали увольнительных. Они хотели уйти.

Цезарь окинул взглядом их ряды и произнес слово, которое никогда раньше не использовал в общении с ними.

«Квириты».

«Граждане».

Граждане, а не солдаты. Этим единственным выражением Цезарь фактически обозначил четыре легиона как уволенные из-за их собственной нелояльности.

Затем он объявил, что они будут уволены, причем немедленно. Кроме того, Цезарь признал свой долг перед ними… пообещав выплатить его из трофеев, которые он потребует у оптиматов, как только одержит победу в Африке.

Если кто-то из солдат и сохранил решимость после «Квиритов», то она тут же испарилась. Это были не простые солдаты, а легион VIII Галльской войны, легион IX Испанской войны, громогласный легион XII Фульмината и легион X Эквестриса, первый и любимый легион Цезаря. Мысль о том, что Цезарь может обойтись без них, была не просто немыслимой — она была совершенно разрушительной. Что, читатель, они могли бы сказать, когда их спросили: O Legio Equestris, где вы были, когда Цезарь одержал свою величайшую победу в Африке?

Их решимость рухнула.

Они с новой силой устремились к помосту, умоляя о прощении и участии в североафриканской кампании. Цезарь сначала притворился отрешенным, но затем поддался на уговоры. С новым энтузиазмом четыре легиона присоединились к нему в Африке, где он одержал решительную победу над оптиматами в битве при Фапсе.

Таким образом, Цезарь вернул себе четыре заблудших легиона-ветерана, не имея ничего, кроме их преданности и одного-единственного слова.

«Квириты».

«Граждане».

Оригинал earth-chronicles.ru