Аллан Лихтман, профессор истории Американского университета в Вашингтоне, считается главным пророком по прогнозированию исхода президентских выводов в США. Опираясь на разработанную им и его соавтором систему, он безошибочно предсказал все результаты с 1984 г. за единственным исключением. Исключение – голосование 2000 г., когда в результате судебного решения пересчёт голосов был прекращён и победителем объявлен республиканец Джордж Буш – младший. Лихтман, как и избиратели демократа Альберта Гора, уверен, что настоящим победителем был именно он, победу просто отняли. В этом году Аллан Лихтман ещё не объявил свой прогноз, но склоняется, что победит Джо Байден. И уверен, что менять кандидата демократам не надо. Программа «Международное обозрение» поговорила с провидцем ещё до провальных для Байдена дебатов с Трампом, однако, если следовать логике Лихтмана, этот конфуз принципиально ничего не меняет.

«Международное обозрение»: В чём принцип вашей «системы тринадцати ключей», с помощью которых вы определяете вероятного победителя выборов?

Аллан Лихтман: Моя система – альтернатива различным предварительным опросам и рейтингам, которые почему-то все считают прогнозами. На самом деле, они – срезы, иллюстрации реальности, не более того. Эти опросы не имеют никакого научного или прогностического значения. «Ключи» – это основанная на наборе исторических фактов система предсказания результатов голосования президента США. Я разработал её, опираясь на данные всех президентских выборов в стране, начиная с 1860 г. – времени лошадей и карет, когда главой государства был избран Авраам Линкольн, до 1980 г, когда победил Рональд Рейган. Систему мы придумали в 1981 г. совместно с одним из самых крупных мировых учёных в части прогнозирования землетрясений – Владимиром Кейлис-Бороком из СССР.

Мы воспользовались его методом выявления сейсмических закономерностей, чтобы понять, какие процессы в геофизике приводят к стабильности. То же и в политике. Партия, которую представляет президент, контролирует Белый дом. Если партия лишается власти – это землетрясение. Почему бы не применить сейсмические подходы к политике? Проанализировав 120 лет американской истории, мы составили систему, состоящую из 13 ключей. Это простые вопросы, требующие ответа «да» или «нет», которые должны отражать прочность и оценку действий партии власти.

И мы пришли к простому и эффективному методу принятия решений.

Любые шесть отрицательных ключей – партия, контролирующая Белый дом, идёт к потере президентства. Я впервые использовал этот метод в апреле 1982 г., за два с половиной года до следующих выборов, и предсказал, что Рейган изберётся на второй срок, невзирая на ужасную экономическую ситуацию, худшую рецессию со времён Великой депрессии. Несмотря на это, рейтинги Рейгана не падали. Точно так же я, вопреки всем предположениям, предсказал победу Дональда Трампа в 2016 г., что, как можно догадаться, не добавило мне популярности в Вашингтоне, где демократы составляют процентов девяносто.

Итак, тринадцать вопросов «да/нет» – шесть или больше ответов «нет» означают, что партия, контролирующая Белый дом, потеряет президентское кресло. Мы смотрим на ряд параметров: результаты промежуточных выборов, вероятность второго срока, есть ли оппозиция внутри правящей партии на второй срок, есть ли третья партия, каковы долгосрочные и краткосрочные успехи в экономике, имеют ли место серьёзные политические изменения, социальные протесты, скандалы, каковы успехи и неудачи во внешней и военной политике. Непосредственное отношение к кандидатам имеют только два ключа, и стоимость их довольно высока – есть ли у правящей партии президент с выдающейся харизмой, как Франклин Рузвельт у демократов и Рональд Рейган у республиканцев. Финальный ключ-вопрос – есть ли у оппозиционной партии кандидат с харизмой Рузвельта или Рейгана.

«Международное обозрение»: Как вы познакомились с советским сейсмологом и как непосредственно шла работа над созданием этой системы тринадцати ключей?

Аллан Лихтман: Мы оба, Кейлис-Борок и я, в то время были уже довольно известными в своих сферах учёными. Мы встретились в 1981 г. в Калифорнийском университете технологий в пригороде Лос-Анджелеса. Я был бы рад сказать, что идея принадлежала мне, но нет, предложил её он, и мы вместе её разрабатывали.

Я изначально был настроен скептически. Землетрясения – большая проблема для Калифорнии, но в Вашингтоне до них никому нет дела. Однако Кейлис-Борок был очень известен, в 1963 г. он как ведущий учёный, кстати, академик и советской, и американской академий наук, участвовал в переговорах по Договору о запрете ядерных испытаний в трёх средах[1], на тот момент – самое серьёзное соглашение в истории. И он сказал: «В Вашингтоне я полюбил политику, а я всегда хотел использовать метод прогнозирования землетрясений, чтобы прогнозировать выборы. Но, – добавил он, – я живу в Советском Союзе, мне башку оторвут, если я этим займусь. А ты – эксперт в истории американских президентств. Всесте мы можем предсказывать результаты самых важных выборов в мире – президента США». И мы стали странной парой американского политического анализа.

«Международное обозрение»: Американское общество изменилось, политика тоже изменилась. Планируете ли вы вносить изменения в систему с учётом этих серьёзных перемен?

Аллан Лихтман: Каждые четыре года мне говорят: пора модифицировать систему, внести изменения. У нас был первый темнокожий кандидат в президенты, а потом и президент, впервые была женщина, появились социальные медиа – никогда такого не было. Но я не принимаю эти аргументы. Коней на переправе не меняют. Невозможно изменить модель после того, как она успешно внедрена. Особенно если изменения обоснованы спекуляциями об одном конкретном голосовании. Это абсолютная гарантия ошибки.

Модель удивительно жизнеспособна. В ретроспективе она уходит к 1860 году. Мы были аграрной экономикой, не существовало ни автомобилей, ни самолётов, ни электричества, ни радио или телевидения. Женщинам было запрещено голосовать, большинство афроамериканцев оставались рабами. Иммигранты из Восточной Европы, Латинской Америки и Азии ещё даже и не приехали. То есть система выдержала грандиозные перемены в нашем обществе, демографии и экономике. Я не играю с ключами.

«Международное обозрение»: Давайте поговорим о выборах 2024 года. Вы определились с девятью ключами, для ещё четырёх слишком рано, так?

Аллан Лихтман: Всё верно, скажу снова и снова – я ещё не готов предсказать итоги выборов-2024. Пока не могу сказать точно, когда это случится, но, вероятнее всего, в августе, как и четыре года назад, когда я смог спрогнозировать результаты выборов 2020 года.

Я много могу сказать о текущей гонке, мы постоянно слышим о результатах опросов, в которых большинство выступают за то, чтобы Джо Байден не шёл на второй срок, а дал возможность баллотироваться кому-то из молодых демократов.

Все эти опросы нужно собрать в кучу и сжечь. У них нет научной ценности, как я и говорил – это лишь срезы, не отражают реальную картину, их вообще нельзя использовать в качестве прогнозов. Согласно системе, наибольшие шансы на успех у демократов, если кандидатом будет Байден, тогда они забирают ключ второго срока (преимущество того, кто в Белом доме). Второй ключ – внутреннее соревнование за правящую партию, Байден также им владеет. Это значит что из оставшихся одинадцати должны провалиться шесть, чтобы привести его к поражению. Если Байден не выдвигается, они теряют преимущество второго срока, проигрывают внутреннее соревнование, то есть начинают с двумя ключами уже не в их пользу, и значит – всего четыре нужны дополнительно, чтобы перевесить в пользу оппонента.

Я пока не сделал финальный прогноз, но очень много должно пойти для Байдена наперекосяк, чтобы он проиграл. На данный момент определённо не в пользу Байдена всего два ключа – мандаты в Конгрессе, потому что демократы потеряли места на промежуточных выборах 2022 г. в Палату представителей, и харизма, потому что Байден – не Рузвельт и не Рейган.

И вот четыре неопределённых ключа, за которыми мы все должны внимательно наблюдать – третья партия, социальные протесты, внешняя политика/военные просчёты и внешняя политика/военные успехи.

«Международное обозрение»: Можем ли мы поговорить о роли внешнего вмешательства? Все говорят о попытках повлиять на исход голосования, исходящих извне. Значит ли это что-то в вашей системе?

Аллан Лихтман: Абсолютно нет. У нас была самая серьёзная попытка вмешательства в 2016 г., когда директор ФБР Коми сделал заявление не в пользу Хиллари Клинтон прямо перед голосованием, и это не имело никакого влияния на прогноз. Прогноз остался прежним (в пользу Трампа), прежде всего потому что у нас нет возможности измерить эффект этого гипотетического вмешательства. На какое количество голосов или штатов такое должно повлиять, чтобы оно имело эффект? Это невозможно просчитать. Ключи невероятно стабильны, они успешно прогнозировали правильный результат на протяжении сорока лет – ни одна другая система близко не может приблизиться по степени аккуратности результатов. Но у меня нет хрустального шара предсказателя, я – историк, и ключи основаны на истории.

Поэтому нет никакой возможности заранее модифицировать ключи.

«Международное обозрение»: Можно ли сказать что разница в поведении Трампа и Байдена, их личные качества могут сыграть какую-то роль в системе?

Аллан Лихтман: Кандидаты противостоят друг другу, в этом смысл предвыборной кампании. Трудно было найти более разных людей, чем Джимми Картер и Рональд Рейган. Хиллари Клинтон и Дональд Трамп – полные противоположности. Но я не смотрю на это как на конфликт личностей. Меня интересует, есть ли у кандидатов способность превзойти очень высокую планку кандидата с набором характеристик, уникальным для целого поколения. Невозможно, как Дональд Трамп, постоянно апеллировать к своей базе, целевой аудитории – узкой части американского электората. Секрет в том, как найти подход к как можно более широкой аудитории. Рональд Рейган выиграл два срока с гигантским перевесом, Трамп два раза подряд проиграл выборы с общим дефицитом 10 млн голосов. Поэтому его никак нельзя поместить в категорию Рузвельта или Рейгана.

Ключи всегда исходят из позиции партии, которая контролирует Белый дом. Единственный ключ, который имеет отношение к оппоненту, – последний, тринадцатый: оппонент – не Франклин Рузвельт или Рональд Рейган. И это отражает саму важную часть – успешность работы правительства. Все опросы, на которые тратятся миллионы долларов каждый цикл, не имеют никакого веса или ценности.

У неё было больше денег, рекламы, на каждых дебатах ей отдавали предпочтение, почти 100 процентов. У неё было больше опыта. Её позиция была гораздо ближе к политическому центру американской политики. После того, как я предсказал победу Трампа в 2016 г., в ночь подсчёта голосов я испытал немного садистского удовольствия, наблюдая, как политологи скручивали себя в баранки в прямом эфире, пытаясь объяснить, каким образом произошло то, что не могло произойти.

Второй пример – 2012 г., когда проиграл Митт Ромни, хотя многие аналитики, ориентируясь на соцопросы, предсказывали ему победу. После голосования половина из них заявила, что Ромни был недостаточно консервативным и не сплотил консерваторов. Вторая половина комментаторов вопила, что он был слишком консервативным и оттолкнул центристов. Короче, гадание на кофейной гуще. А моя система точно предсказала, что он проиграет.

Источник Source