Палеолитическая кухня была какой угодно, только не постной и зеленой, согласно исследованию 2021 года, посвященному рациону наших плейстоценовых предков. На протяжении 2 миллионов лет Homo sapiens и их предки отказывались от салата и питались мясом, что ставило их на вершину пищевой цепи.
Это не совсем сбалансированная диета из ягод, зерновых и стейков, которую мы представляем себе, когда думаем о «палео» питании. Но, по мнению антропологов из Тель-Авивского университета Израиля и Университета Миньо в Португалии, современные охотники-собиратели создали у нас неверное представление о том, что мы когда-то ели.
«Однако это сравнение бесполезно, поскольку 2 миллиона лет назад общества охотников-собирателей могли охотиться и потреблять слонов и других крупных животных, в то время как современные охотники-собиратели не имеют доступа к такой щедрости», — сказал Мики Бен-Дор из Тель-Авивского университета Израиля в апреле прошлого года.
Анализ сотен предыдущих исследований по всем вопросам, начиная от анатомии и физиологии современного человека и заканчивая измерением изотопов в костях и зубах древних людей, позволяет предположить, что примерно 12 000 лет назад мы были в первую очередь хищниками.
Реконструкция списка продуктов питания гоминид, живших еще 2,5 миллиона лет назад, усложняется тем, что растительные останки сохраняются не так легко, как кости, зубы и раковины животных.
Другие исследования использовали химический анализ костей и зубной эмали, чтобы найти локальные примеры диет с большим содержанием растительного материала. Но экстраполировать это на человечество в целом не так просто.
Мы можем найти множество свидетельств охоты на дичь в ископаемом состоянии, но чтобы определить, что мы собирали, антропологи традиционно обращаются к современной этнографии, исходя из предположения, что мало что изменилось.
По мнению Бен-Дора и его коллег, это огромная ошибка.
«Вся экосистема изменилась, и условия нельзя сравнивать, — говорит Бен-Дор.
Плейстоценовая эпоха была определяющим временем в истории Земли для нас, людей. К ее концу мы продвигались в дальние уголки земного шара, пережив всех остальных гоминид на нашей ветви семейного древа».
Выше: График, показывающий место Homo sapiens в спектре от плотоядного до травоядного во время плейстоцена и верхнего плейстоцена (ВП).
Во время последнего великого ледникового периода большая часть территории современной Европы и Северной Америки регулярно оказывалась погребенной под толщей ледников.
Поскольку так много воды было заперто во льду, экосистемы по всему миру значительно отличались от тех, что мы видим сегодня. По ландшафту бродили крупные звери, включая мамонтов, мастодонтов и гигантских ленивцев — в гораздо большем количестве, чем мы видим сегодня.
Конечно, не секрет, что Homo sapiens использовал свою изобретательность и невероятную выносливость для охоты на этих массивных животных. Но частоту, с которой они охотились на этих травоядных, выяснить не так-то просто.
Вместо того чтобы полагаться исключительно на ископаемые или проводить непрочные сравнения с культурами доаграрного периода, исследователи обратились к свидетельствам, содержащимся в наших собственных телах, и сравнили их с нашими ближайшими кузенами.
«Мы решили использовать другие методы для реконструкции рациона питания людей каменного века: изучить память, сохранившуюся в наших собственных телах, наш метаболизм, генетику и физическое телосложение», — говорит Бен-Дор.
«Поведение человека меняется быстро, но эволюция идет медленно. Тело помнит».
Например, по сравнению с другими приматами, нашему организму требуется больше энергии на единицу массы тела. Особенно когда речь идет о нашем мозге, жаждущем энергии. Наше социальное время, например, когда нужно воспитывать детей, также ограничивает количество времени, которое мы можем потратить на поиски пищи.
У нас больше жировых запасов, и мы можем использовать их, быстро превращая жиры в кетоны, когда возникает необходимость. В отличие от других всеядных, у которых жировые клетки немногочисленны, но велики, у нас они маленькие и многочисленные, как у хищника.
Наша пищеварительная система также подозрительно похожа на пищеварительную систему животных, находящихся выше по пищевой цепи. Необычайно сильная кислота в желудке — как раз то, что нам нужно для расщепления белков и уничтожения вредных бактерий, которые можно было бы обнаружить на недельной отбивной мамонта.
Даже наши геномы указывают на то, что мы больше полагаемся на богатую мясом диету, чем на богатую сахаром.
«Например, генетики пришли к выводу, что участки генома человека были закрыты, чтобы обеспечить богатую жирами диету, в то время как у шимпанзе участки генома были открыты, чтобы обеспечить богатую сахаром диету», — говорит Бен-Дор.
Аргументация команды обширна, она затрагивает свидетельства использования инструментов, признаки микроэлементов и изотопов азота в палеолитических останках, а также износ зубов.
Все это говорит о том, что трофический уровень нашего рода — положение Homo в пищевой сети — стал очень плотоядным для нас и наших кузенов, Homo erectus, примерно 2,5 миллиона лет назад, и оставался таким до верхнего палеолита, примерно 11 700 лет назад.
Отсюда исследования современных сообществ охотников-собирателей становятся немного более полезными, поскольку сокращение популяций крупных животных и фрагментация культур по всему миру привели к увеличению потребления растений, кульминацией чего стала неолитическая революция в земледелии и сельском хозяйстве.
Все это не означает, что мы должны есть больше мяса. Наше эволюционное прошлое не является руководством по здоровью человека, и, как подчеркивают исследователи, наш мир уже не тот, что был раньше.
Но знание того, какое место занимали наши предки в пищевой сети, имеет большое значение для понимания всего — от нашего собственного здоровья и физиологии до нашего влияния на окружающую среду в прошлые времена.
Данное исследование было опубликовано в Американском журнале физической антропологии.
Оригинал earth-chronicles.ru
