Представления о снах и кошмарах в культурах разных стран мира сильно менялись на протяжении веков — треть своей жизни мы проводим во сне и сновидениях.

В популярной культуре Песочный человек — это фольклорное существо, которое помогает нам погрузиться в сон, где он контролирует, будут ли нам сниться кошмары или сны. Он также является центром популярной серии комиксов Нила Геймана (1989-96), на которой основан новый сериал.

Олицетворение сна как мифологического или литературного персонажа по-разному представлялось как доброжелательное или зловещее, и эти противоречивые образы отражают наши непростые отношения с природой и значением снов и кошмаров.

Эти противоречивые олицетворения сна (и кошмара) отражают наши неоднозначные культурные представления о сновидениях. Сновидения ассоциируются со сверхъестественными посланиями, гадательным искусством и психотерапевтическими прозрениями.

Несмотря на кажущееся противоречие с рационализмом современности, сны и произведения сновидческой фантазии, такие как «Песочный человек», продолжают дарить столь необходимое в наш век чувство очарования.

Персонификация сна уходит корнями далеко в историю. Как и подобает существу, управляющему изменчивым царством снов, он тоже не имеет определенного имени, его называют Морфеем, Оньеросом, Королем снов, Песочным человеком и др.

Древние греческие и римские цивилизации понимали сны как вестников и послания. В «Илиаде» Гомера Зевс посылает Ониероса, олицетворенный сон, в лагерь греков в Трое, чтобы побудить Агамемнона к борьбе. В «Теогонии» Гесиода онейрои — дети снов Никс или Ночи. В римской мифологии Морфей служил Сомнусу, богу сна.

Хотя Морфей был относительно незначительной фигурой, он привлекал внимание классических поэтов. В «Метаморфозах» Овидия он — один из тысячи детей Сомнуса, оборотень сна и «мастер мимикрии», передвигающийся «на бесшумных крыльях».

Морфей демонстрирует психологическую изощренность классической мифологии, богатого свода историй, которые объясняли не только действие природного мира, но и внутреннюю работу человеческого разума.

К XIX и XX векам Морфей, или Песочный человек, стал более благожелательным персонажем. Перестав быть слугой богов, он часто упоминался как человек, способный воссоединить потерянных влюбленных во сне.

Такие чувства можно найти в стихотворении Александра Пушкина «Морфей» и в песне Роя Орбисона In Dreams, где Песочный человек становится «клоуном цвета конфет», рассыпающим звездную пыль. В хите «Мистер Сэндмен» 1954 года группы Chordettes просят его послать им любовника мечты, пока они не стали слишком старыми.

Однако Песочный человек также приобрел угрожающие черты. В тревожном рассказе Э.Т.А. Гофмана «Песочный человек» (1816 г.) говорится, что титулованный бугимен бросает песок в глаза детям, которые не хотят спать, вызывая у них кровотечение.

Затем он кладет их в мешок и относит своим совиным детям, которые выклевывают им глаза в качестве еды. Это более злобное воплощение кошмара было обновлено в образе Фредди Крюгера, звезды франшизы фильмов ужасов «Кошмар на улице Вязов».

Современные сны

Песочный человек Геймана сочетает в себе как заботу, так и угрозу. Фигура, стремящаяся защитить сновидцев и Сновидение, место, куда мы попадаем во сне, он также хранит обиду и наказывает творения снов, которые оспаривают его благодушное авторитарное правление.

Эти олицетворения сна и кошмара поощряют тревожное чувство, что такие вещи приходят извне. Многие древние цивилизации считали онейромантию, толкование снов с целью предсказания будущего, формой сверхъестественной силы.

Подобные идеи нашли драматическое применение в шекспировском «Юлии Цезаре». Онейромантия сохранилась и была обновлена для все более городского и грамотного населения в XIX и XX веках, когда появились книги сновидений. Эти популярные издания, предназначенные для развлечения, содержали A-Z сновидческих образов, которые помогали сновидцам толковать свои сны и предсказывать будущее.

Непринужденная, неконтролируемая и бессмысленная природа снов нарушала наше современное представление о рациональности и разуме, заставляя отвергать их как простую бессознательную игру ума. Когда пионеры психотерапии 19-го и начала 20-го веков работали со снами, они пытались рационализировать значение и функцию их кажущегося случайным и нелогичным содержания.

В работе Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений» (1899) утверждалось, что сновидения позволяют понять психологические подавления и травмы, в основном сексуального характера. Применяя рационализированные интерпретации, сны не были психическим мусором, а рассказывали о запретных желаниях индивидуальных умов.

Сны больше не были внешним влиянием, доставляемым божественными посланниками, они прочно обосновались внутри нас. Интересно, что зловещий характер истории Хоффмана о Песочном человеке привлек внимание Фрейда в его эссе 1919 года «Необъяснимое».

Однако именно бывшему другу и сопернику Фрейда, Карлу Юнгу, Гейман в большей степени обязан идеей «Сновидения». Общее царство сновидцев Морфея — это вымышленное выражение юнговского понятия коллективного бессознательного, места архетипических фигур, символов и образов, которые неоднократно появляются во всех наших снах.

Как и все хорошие произведения фэнтези, «Песочный человек» ставит под сомнение доминирующую историю, которую западное общество неоднократно рассказывало себе на протяжении более трех столетий: что мы стали рациональными, разочарованными, свободными от фантастических идей прошлого. Как показывает обилие фантастических сериалов на Netflix, такой мир требует компенсирующего очарования фантазии, вымысла и мечты.

Заимствуя строчку из песни Тори Эймос «Tear in Your Hand», в обозримом будущем мы будем общаться с Королем Мечты.

Карл Белл, читатель по истории культуры, Университет Портсмута

Оригинал earth-chronicles.ru