Существует ли ещё треугольник Россия – Китай – США? Какие уроки Китай извлёк из СВО? Насколько США зависят от КНР? Можно ли назвать альянсом отношения Китая и России? Как в Китае оценивают экономическую политику России после введения санкций-2022? Об этом Фёдору Лукьянову в интервью для передачи «Международное обозрение» рассказал Сян Ланьсин.

– Как изменилась международная ситуация за год, прежде всего – отношения в треугольнике Россия – Китай – США?

– На данный момент я вообще никакого треугольника не вижу. При администрации Трампа был короткий период, когда Вашингтон хотел собрать вместе три «угла», например, в переговорах по ядерным вопросам. Вот тогда мне показалось, что есть шанс на возвращение к киссинджеровской «большой стратегии» треугольника, и я считал, что это было бы неплохо для международной безопасности.

Но сейчас от этого ничего не осталось. Мы имеем две двусторонние конфронтации. Инициатором обеих являются Соединённые Штаты. Они назвали двух врагов. Первый – это Китай, несмотря на военную кампанию России на Украине. Второй – это Россия. Нет никаких сомнений, мы официально вступаем в новую холодную войну. Её часть – горячая война между США и Россией, пока не прямая. Сохраняется и возможность военного противостояния между Китаем и США из-за Тайваня.

Иными словами, мы снова подошли к блоковой политике по типу холодной войны. И по геополитическим причинам Россия и Китай заметно сближаются, как никогда раньше. Просто это соответствует интересам обеих сторон. Это не как в холодную войну, когда Никита Хрущёв грозился похоронить капитализм, чтобы коммунизм восторжествовал, этого ничего нет. Чистая геополитика. России и Китаю надо сотрудничать – получается новый тип блоковой политики.

– Вы называете это блоком, но официальные лица обычно открещиваются от заявлений, что это какой-то тип альянса.

– Да, китайское руководство не хотело бы характеризовать данное взаимодействие как альянс. В России этот термин чаще звучит. В Китае не любят понятие альянса. В истории был только один пример такого рода – с Советским Союзом, и это очень плохо закончилось. У Китая нет аппетита к политике альянсов. Но отношения – да, они очень-очень прочные. Я думаю, что Си Цзиньпин приедет в Москву после того, как его скоро переизберут председателем КНР. Это очень ясный сигнал.

– Недавно американское статистическое ведомство сообщило, что товарооборот между Китаем и США в прошлом году достиг рекордного уровня. Как это так получается: неразрывная экономическая связь в условиях острейшей стратегической конкуренции?

– Это поистине иронично. Торговля не небывалом уровне, в то же время США говорят о разъединении экономик, что само по себе совершенно абсурдно. Американский бизнес, например, считает, что все разговоры о разъединении просто безумны.

Чего в Вашингтоне действительно хотят, так это изолировать сферу высоких технологий, затормозить технологическое развитие Китая. Это ясное намерение. Но в остальных сферах США слишком сильно зависят от производительных мощностей в Китае. В первую очередь это касается потребительских товаров, и они это прекрасно знают. И если действительно отрезать себя от Китая, инфляция подскочит вдвое как минимум. Так что они используют этот аргумент фактически только для технологической сферы.

– Какие уроки Китай извлёк из этого прошедшего года? Я так понимаю, что многое стало для Пекина неожиданным?

– Прежде всего, Си Цзиньпин не ожидал, что Путин примет такое решение. Это было первой неожиданностью. В Америке все на сто процентов уверены, что Путин ему заранее сказал на зимней Олимпиаде. Но это не так, насколько я знаю.

Вторая неожиданность – китайские военные переоценивали возможности российских военных.

Вообще-то, они должны были знать российских коллег лучше, чем кто-либо другой – у нас много совместных учений, взаимодействия, диалогов на разных уровнях.

Мы привыкли считать, что, несмотря на экономические проблемы России, в военной области она остаётся второй державой мира. Но, честно сказать, Китай ожидал много большего от российских военных возможностей. И это урок, который очень серьёзно изучается.

Имеет ли это отношение к Тайваню? В некоторой степени, конечно, но опыт едва ли переносим напрямую. Украина – это континентальная равнина, Тайвань – остров, там потребуется операция высадки с моря, а это совсем другой тип кампании. Так что я думаю, что американские аналитики заблуждаются, когда говорят, что есть прямая связь между китайским военным планированием в отношении Тайваня и операцией на Украине.

– Приятной неожиданностью для многих стала экономическая устойчивость России, как на это смотрят в Китае? И, кстати, на протяжении долгих десятилетий китайцы были самыми страстными сторонниками глобализации. В Китае понимают, что глобализация в прежнем виде закончилась?

– Да, на высшем уровне понимают, что глобализация, как она была, не вернётся. И вы совершенно правы, в Китае чрезвычайно внимательно изучают положительный урок кризиса – как России удалось выстоять в условиях исторически беспрецедентного объёма экономических санкций. Практически в одиночку. И в Китае особенно высоко оценивают действия руководства Центрального банка.

Рискну сказать, что в России – лучшая глава Центрального банка в мире. Китайское банковское сообщество испытывает восхищение тем, как был разрешён кризис с рублём.

Конечно, у России есть преимущество – она продаёт сырьё, но этого мало. Важнее, что экономическая политика сработала правильным образом. И вот этому китайцы учатся. Мы готовимся к санкциям в будущем, если Китай решит что-то делать с Тайванем.

– Ну, даже если ничего не будет предприниматься с Тайванем, США, наверняка, найдут причины для санкционного давления.

– Американцы уже активно используют санкции. Но Китаю надо ждать более масштабного объёма санкций – возможно, в том же объёме, что введены против России. К этому надо готовиться.

– Если Китай примет решение о Тайване, присоединятся ли европейцы к американской стратегии?

Не думаю, Европа очень сильно от этого пострадает, ещё больше, чем от энергетического кризиса, спровоцированного разрывом с Россией. Очень много денег вложено. Так что Китай серьёзно изучает уроки прошедшего года.

Источник Source