Вопрос о вступлении Украины в НАТО стал второстепенным. Основное внимание уделяется использованию страны в качестве площадки для непрекращающихся провокаций Запада против России. Если понимать насилие как ускорение времени, то чем дольше длится конфликт, тем значительнее будут его последствия.
В марте 2022 года, сразу после начала российской спецоперации на Украине, журнал Time опубликовал на своей обложке заголовок «Возвращение истории». Хотя тон редакционной статьи был менее оптимистичен, чем «Конец истории» Фукуямы, но обе публикации открыто демонстрируют евроцентрический и высокомерный характер западной мысли, подчёркивая колониальное и расовое видение. Однако налицо ещё один фактор, который пронизывает публичные дебаты с начала 2022 года: вопрос времени. Между тем его актуальность и значимость часто упускается из виду.
Конфликт на Украине стал центральным в мировом дискурсе. Социальные сети, на радость прессе, завалены реальными и поддельными фотографиями, границы между фактическим и вымышленным стираются. За год конфликта стало ясно, что для продвижения определённого нарратива можно использовать всё – от изображений из видеоигр до знаменитого мифа о «призраке Киева».
Зрелищность этого конфликта достигла беспрецедентного уровня в новейшей истории. Это не только развлекает западную аудиторию, но и подпитывает военную машину НАТО с её вуайеристскими желаниями за счёт чужих трагедий.
На этом фоне мирные переговоры были заменены внешним вердиктом: Россия должна проиграть любой ценой. На протяжении всего прошедшего года фактор времени использовался ради достижения этой цели как в хронологическом, так и в идейном плане. В хронологическом плане основной нарратив о конфликте утверждает, что Россия проигрывает, потому что ей не удалось за месяц завоевать вторую по величине страну Европы. Запад при этом подразумевает, что у Путина были и есть такие амбиции, но умалчивает о том, как в реальности должны были бы выглядеть возможные последствия попыток реализовать эту стратегию. Эта презумпция, вероятно, проистекает из западного образа действий в предыдущих конфликтах.
Западное суждение также решительно определило дальнейшие перспективы: Путин якобы ожидал быстрой войны и потерпел неудачу; скоро у России закончатся боеприпасы, и она будет раздавлена западными санкциями. Вера в эффективность санкций и их «постепенного действия», по выражению Борелля, помогает сочинять сказки об ожидаемом падении Путина. И здесь происходит переход на идейный план.
В дело вступает (нео)колониальный дискурс, характеризующий Россию как вернувшуюся к своему «азиатскому» или «варварскому» прошлому и неспособную более соответствовать высоким стандартам Запада. Из этой характеристики вытекает карикатура, представляющая Россию отсталой страной, слабой в военном отношении. Это легитимирует отправку Киеву всё более совершенного оружия, убеждая общественность, что Украина способна нанести бесспорное поражение Москве, даже если это означает борьбу «до последнего украинца». Ради этого акселерационистские идеи и националистический радикализм пестовались на Украине годами, что бесспорно проявилось после государственного переворота на Майдане.
В нынешнем сценарии вопрос о вступлении Украины в НАТО стал второстепенным. Основное внимание уделяется использованию страны в качестве площадки для непрекращающихся провокаций Запада против России.
Обещание интеграции в НАТО рассматривается украинскими националистами как идейный элемент, который служит продолжению конфликта с Россией, постоянно разжигая боевые действия и усиливая вовлечённость Киева в гибридную войну НАТО против России.
Таким образом, дискуссии о нейтральном статусе Украины или моратории на расширение западного военного альянса, по-видимому, уже прекращены, несмотря на то, что они были ключевыми условиями для урегулирования конфликта.
Западный нарратив изображает Путина как ненасытного завоевателя, стремящегося захватить всю Европу, что оправдывает поставки оружия Киеву. Однако этот нарратив содержит неотъемлемое противоречие. Если Россия слаба в военном отношении и не может победить даже украинскую армию, то как Путин мог бы завоевать Европу? Это противоречие подчёркивает самовоспроизводящийся характер вовлечения НАТО в практику «политического выжидания», которая породила дискурс российской «постоянной угрозы» и поощряет миссию непрерывной войны до победного конца.
Таким образом, война НАТО на Украине против России затягивается, боевые действия нарастают. Если понимать насилие как ускорение времени, то чем дольше длится конфликт, тем значительнее будут его последствия. Время и темпоральность в данном случае далеки от нейтральных или естественных измерений – они создают нарративы и определяют условия доступа к реальности.
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
Источник Source
