В 1950-е гг. Чарльз Райт Миллс определил политическое руководство США как «властвующую элиту». Основу политической власти составляют, по его мнению, военные («военачальники»), капиталисты («корпоративные богачи» и «руководители») и политический истеблишмент Вашингтона («политический директорат»).

Эти группы сформировали единую «властвующую элиту», разделяющую взаимозависимые политические, экономические институты и общую идеологию.

Миллс сосредоточил внимание на странах-гегемонах как доминирующих в мировой политике. Марксистская концепция империализма определяла территориально укоренённые капиталистические классы в качестве движущих сил капитализма, тогда как Миллс говорил о других источниках власти, опирающихся на армию и государство. Корни международных политических конфликтов он видел в политике доминирующих государств – особенно тогдашних гегемонистских держав США и СССР. «Властвующая элита» определялась решениями, которые были национальными по охвату, – политика была территориальной. Хотя работа Миллса подверглась широкой критике, она была признана многими ключевой не только по отношению к американской демократии, но и для понимания движущих сил американской внешней политики.

Глобальный капитализм

К концу XX века неолиберальный капитализм развился как глобальная капиталистическая система, усовершенствовав национальную империалистическую форму XIX века. В основе перехода к капиталистической глобализации лежали три крупных взаимосвязанных экономических и политических достижения.

Во-первых, крупные экономические корпорации со штаб-квартирами в гегемонистских странах Запада стали транснациональными. Такие корпорации географически распространились через дочерние компании по всей мировой экономике, хотя их владельцы и руководство остались преимущественно в США, Западной Европе и Японии.

Во-вторых, в результате глобализации экономических и социальных отношений произошёл качественный сдвиг в пространственных отношениях между странами и регионами. Границы между странами стали проницаемыми, поскольку электронные коммуникации способствуют мгновенным и спонтанным финансовым и личным связям.

В-третьих, экономические изменения привели к параллельным социальным изменениям и новым формам политической и экономической координации.

Возвышение транснационального политического класса

Глобальный характер экономики изменил модель международной политики. Глобальный политический класс содержит новые координирующие, политические и идеологические органы. Эти группы образуют клубок взаимоусиливающих интересов, который я определяю как транснациональный политический класс. Существует шесть его основных компонентов.

Первый, «транснациональный капиталистический класс», состоит из руководителей и основных акционеров транснациональных корпораций. Внутренний капиталистический класс Миллса по-прежнему слабо связан с этой новой классовой формацией, а иногда и находится в оппозиции к ней. Другие фракции транснационального политического класса состоят из элит, которые не являются «капиталистическими» в экономическом смысле, хотя и остаются частью аппарата, составляющего глобальную политическую власть.

Вторую фракцию формируют государственные и региональные политики: президенты/премьер-министры государств, чиновники Европейского союза. Хотя такие лидеры по конституции должны представлять граждан государств (или регионов), они отождествляют себя с политикой, продвигающей глобализированные капиталистические политические интересы, и поддерживают её. «Популистские» партии противостоят этим политическим элитам.

В-третьих, для координации глобального капитализма создана административная/техническая фракция, состоящая из элиты «глобализирующихся руководителей» – членов правления и разработчиков политики Международного валютного фонда, Всемирного банка, Всемирной торговой организации, Европейского банка реконструкции и развития и Банка международных расчётов. Эти институты обеспечивают механизмы координации рынков и финансовой системы для работы на глобальной основе. Их работа также имеет политические последствия.

В-четвёртых, идеологическая фракция включает влиятельных членов национальных и международных политических аналитических центров и политических ассоциаций, академических организаций (университетов и исследовательских институтов, особенно в области экономики), а также медиаменеджеров – редакторов издательств и «качественных» газет. Такие элиты формулируют экономическую идеологию неолиберальной глобализации. Они определяют то, «во что мы верим». Они также интерпретируют международные дела и тесно связаны с политическими элитами. Они конструируют представления о себе и «других» – противниках цивилизованного Запада. Современная мировая политика – это не «столкновение цивилизаций», как полагает Сэмюэл Хантингтон, а конфликт между универсальной западной либеральной цивилизацией и всеми прочими цивилизациями.

Пятая, «потребительская» фракция состоит из торговцев и средств массовой информации, которые пропагандируют потребительство и получают от этого прибыль. Умы людей захвачены не религией, а необходимостью продолжать непрерывное потребление товаров и услуг. Эта фракция особенно важна в распространении культуры/идеологии экономического роста и потребительства: в неё входят компании и ассоциации массовых СМИ, телевидения, кино, радио, шоу-бизнеса и коммерциализированного спорта.

В-шестых, комплекс военной промышленности и безопасности сохраняет контролирующую роль и через такие организации, как Организация Североатлантического договора (НАТО), продвигает и защищает институты, а также экономические и политические ценности. К военно-промышленному комплексу Миллса я добавлю важнейшие элиты государственной безопасности – ЦРУ и разведывательное управление Министерства обороны в США, Федеральную разведывательную службу Германии (БНД) и агентства военной разведки в Великобритании. НАТО является основным координирующим институтом в этом комплексе.

Разногласия в глобальном мировом порядке

Осознание этих классовых фракций и их территориальности может прояснить текущие политические конфликты. Санкции против России в её конфликте с НАТО/Украиной, например, одобряются транснациональными гегемонистскими политическими и медийными акторами, производителями энергии и военно-промышленным сектором мирового политического класса. При этом промышленные и «потребительские» элиты Германии и Франции выступают против антироссийских санкций, которые повышают их производственные издержки, а глобализированные политики и руководители международных экономических координационных институтов, следуя примеру США, готовы поддержать политику западных санкций, которые легитимируются западными СМИ.

За пределами глобального политического класса некоторые государства даже в XXI веке сохранили традиционные политические партии. Национально-ориентированные политические и экономические интересы остаются внутри капиталистических государств и часто принимают «популистский» характер. В восходящих державах, России и Китае, глобальный политический класс лишь частично проникает в общество. Национальные элиты в таких странах пытаются разработать свою собственную цивилизационную идеологию, собственные экономические институты, формы отношений собственности и независимую военную мощь. Конфликт возникает, когда они не хотят принимать правила, установленные глобальным политическим классом.

Автор: Дэвид Лэйн – член Академии социальных наук (Великобритания), почётный профессор социологии Кембриджского университета и член Эммануил-колледжа.

Данный материал был впервые опубликован на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай» в октябре 2023 года. Другие аналитические материалы сайта можно найти здесь: https://ru.valdaiclub.com/a

Источник Source