Работа британского парламента парализована с 10 сентября, Соединенное Королевство на грани системного политического кризиса, следом за которым наверняка последует и экономический, причем с усилением центробежных тенденций в стране.
Позиции Брюсселя и Лондона об условиях выхода Туманного Альбиона из Евросоюза непримиримы. Еврочиновники настаивают на таможенно-экономическом присутствии Северной Ирландии в ЕС, Лондон возражает. Однако при этом крепчает сепаратизм в Шотландии, Эдинбург нацелен остаться в союзе с континентальной Европой.
Более того, в апреле 2019-го Евросоюз объявил Гибралтар британской колонией, что угрожает ей таможенной и экономической блокадой или включением, как Ольстера и, возможно, Шотландии, в экономическое пространство ЕС при выходе оттуда метрополии. То есть эти регионы «выдергиваются» из Великобритании.
Это уже осознали во многих осколках британской колониальной империи, добившихся использовать собственную валюту. Причем их автономные от Лондона деньги привязаны ныне не только к фунту, как велось до 70–90-х, а к валютной корзине, куда также входят доллар США и евро.
Но что характерно – эскалация конфликта с Евросоюзом почти совпала с проведением Британией более активной политики расширения Содружества наций, в котором и без того числится свыше 50 стран. Серьезные усилия прилагаются для укрепления политико-экономических связей между участниками этой структуры.
“ США негласно поощряют аргентинских ультрас, требующих возвращения Мальвинских островов ”
Резонно предположить, что за кулисами противостояния Брюсселя и Лондона прячется Вашингтон, не заинтересованный в возвращении британского фунта на ведущие позиции в финансовом мире, которые «английский джентльмен» занимал до Второй мировой войны, но затем политически выдавленный оттуда Белым домом, а экономически – Федеральной резервной системой вкупе с ее «филиалом» – Международным валютным фондом.
Однако фунт и поныне обладает большей покупательной способностью, нежели доллар США, а с идущим с 90-х расширением Содружества наций его позиции в мировом хозяйстве укрепляются.
Потому ЦРУ продолжает поддерживать ирландский национализм в Ольстере и шотландский сепаратизм. Подогреваются происпанские настроения в Гибралтаре. США негласно поощряют аргентинских ультрас, требующих возвращения Буэнос-Айресу Мальвинских (Фолклендских) островов. И неофициально выступают на стороне Чили в периодических претензиях на архипелаг Питкэрн – последние британские острова в Тихом океане. На поддержку Вашингтона опираются Мексика и Гватемала, предъявляя права на независимый Белиз, входящий в Содружество наций, до 1981 года – «Британский Гондурас», где до сих пор сохраняется крупная военная база англичан.
Политическое искусство Лондона позволило сохранить организацию в составе более чем 50 государств, то есть почти всех бывших колоний и протекторатов. Более половины из них в 50–70-е отказались от статуса доминионов короны, но не вышли из Содружества. И все страны-участницы поныне участвуют в режиме (или в зонах) свободной торговли под эгидой Лондона, имеют преференции на британском рынке и на товарных площадках друг друга.
Но как бы в ответ искусные финансово-экономические комбинации ФРС и МВФ привели к тому, что Канада, Австралия, Новая Зеландия и ЮАР привязали свои валюты только к американскому доллару. Однако Альбион в долгу не остается: на саммите Британского содружества в апреле 2018 года, в канун обострения Брексита, Лондон объявил о долгосрочной совместной с Оттавой, Канберрой и Веллингтоном программе экономической и гуманитарной помощи наименее развитым странам-членам и расширении межгосударственных торговых преференций в блоке.
Причем эта политика распространяется на государства, готовящиеся к вступлению в Содружество. А это не только бывшие под английским владычеством колонии и доминионы. Напомним, что в 90-х в него вступили «португальский» Мозамбик, «французский» Камерун, «бельгийская» Руанда, «юаровская» Намибия. По данным британской The Independent (за 26 ноября 2009 года), ссылавшейся на свой и австралийский МИДы, заявки поданы или подготовлены Алжиром, Суданом, Южным Суданом, Мадагаскаром, Йеменом. Их вступление ожидается не позже 2020 года. Заметим, что кроме обоих Суданов – это не экс-британские колонии или протектораты. И вовсе не малые страны.
Важно и то, что, по данным Forex EuroClub (2018), «фунт не является «сырьевой» валютой, как, например, австралийский или канадский доллар». А неучастие Лондона в еврозоне позволяет британцам «проводить абсолютно независимую налогово-бюджетную и кредитно-денежную политику». Так что фунт «остается популярной резервной валютой. А Лондон поныне занимает второе место в мире как финансовый центр» еще и потому, что британская денежная система, включающая сегменты в зарубежных территориях, «имеет низкий уровень валютно-курсовых рисков, что тоже привлекательно для инвесторов и трейдеров».
То есть Королевство расширяет политико-экономическую географию своего блока, что говорит о подготовке почвы для более открытой мирохозяйственной и политической конкуренции Великобритании и с США, и с ЕС.
Резонно предположить, что эскалация напряженности споров о способах прощания Англии с Европой обусловлена, повторим, совместными превентивными мерами Вашингтона и Брюсселя, чтобы Лондон не смог на равных конкурировать политически и экономически с США и Евросоюзом.
Заголовок газетной версии – «Содружество наций важнее Евросоюза».
