Пандемия, коронавирус, глобальная самоизоляция стран, экономический кризис, все что происходит сейчас с поразительной точностью описано в докладе «Фонда Рокфеллера» опубликованном в мае 2010 года. Назывался этот доклад: «Сценарии будущего технологий и международного развития». Он интересен в первую очередь, как спрогнозированный вариант дальнейшего развития событий. В докладе за точку отсчета начала эпидемии был взят 2012 год, но она началась в 2020 поэтому все прогнозируемые события так же надо сдвигать на разницу в 8 лет.
Документ был подготовлен экспертами фонда совместно с одной из ведущих консалтинговых компаний мира Global Business Network. В докладе описываются 4 сценария развития мировых событий в ближайшем будущем. Из этих 4 сценариев ближайшего будущего, один невероятно точно описывает то, что происходит в мире сейчас. В этом сценарии описывалась гипотетическая вероятность возникновения глобальной пандемии.
«Сценарии будущего технологий и международного развития»
В 2012 году разразилась пандемия, которую мир ожидал годами. В отличие от вируса H1N1 2009 года этот новый штамм гриппа, стал чрезвычайно заразным и смертельным. Даже в самых подготовленных к пандемии странах вирус быстро распространился, затронув почти 20 процентов населения мира и убив 8 млн человек всего за семь месяцев…
Пандемия также оказала смертельное воздействие на экономику: международная мобильность людей и товаров сократилась почти до нуля, что привело к ослаблению таких отраслей, как туризм, и к разрыву глобальных цепочек поставок. Даже внутри стран обычно шумные магазины и офисные здания опустели и оставались таковыми месяцами — без сотрудников и клиентов.
Пандемия охватила планету, хотя непропорционально большое число людей погибло прежде всего в Африке, Юго-Восточной Азии и Центральной Америке, где вирус распространялся подобно лесному пожару из-за отсутствия официальных протоколов сдерживания.
Но даже в развитых странах остановить распространение вируса стало проблемой. Первоначальная политика Соединенных Штатов, направленная на то, чтобы сначала просто рекомендовать гражданам не летать, оказалась смертельно опасной, поскольку они не следовали рекомендации и ускорили распространение вируса не только в США, но и за их пределами.
Тем не менее нашлись страны, где дела обстояли намного лучше. Речь прежде всего о Китае. Быстрое и жесткое введение строгого карантина для всех граждан, осуществленное китайским правительством, а также почти мгновенное и герметичное закрытие границ спасло миллионы жизней, остановив распространение вируса намного быстрее и раньше, чем в других странах, а после способствовало более быстрому восстановлению страны после пандемии.
Правительство Китая оказалось не единственным, кто пошел на крайние меры для защиты своих граждан от риска заражения. Во время пандемии национальные лидеры во всем мире усилили свои властные полномочия, введя массу ограничений и новых правил — от обязательного ношения лицевых масок до проверки температуры тела на въездах в общественные места, такие, например, как вокзалы и супермаркеты.
Даже после того, как пандемия пошла на спад, такой авторитарный контроль и надзор за гражданами и их деятельностью не смягчился и даже усилился. Поводом для повсеместного усиления контроля со стороны властей стала защита от грядущих бед и глобальных проблем — от вирусных пандемий и транснационального терроризма до экологических кризисов и растущей нищеты и неравенства.
Сначала такая модель более управляемого мира получила широкое признание и даже одобрение. Граждане охотно отдали часть своего суверенитета и право на неприкосновенность частной жизни ставшим более патерналистским государствам в обмен на большую безопасность и стабильность для себя.
Более того, граждане оказались более терпимыми и даже нетерпеливыми по части усиления контроля и надзора, и у национальных лидеров появилось больше возможностей для наведения порядка теми методами и так, как они посчитали это нужным.
В развитых странах усиленный надзор принял разные формы: например, биометрические идентификаторы для всех граждан и более жесткое регулирование ключевых отраслей, стабильность которых считалась жизненно важной для национальных интересов.
Во многих развитых странах принудительное согласие и одобрение набора новых правил и соглашений медленно, но неуклонно восстанавливало как порядок, так и, что важнее, экономический рост.
Однако в развивающихся странах история оказалась куда более вариативной. Укрепление авторитета власти тут принимало разные формы в различных странах и зависело от возможностей и харизматичности их лидеров.
В странах с сильными и вдумчивыми лидерами экономический статус граждан и качество жизни улучшились. Но в странах, где руководство стремилось исключительно к увеличению собственной власти, а элиты оказались безответственными и использовали имеющиеся возможности и возросшую власть для реализации собственных интересов за счет остальной части граждан, ситуация ухудшилась, а то и вовсе завершилась трагедией.
Кроме перечисленного возникли и другие проблемы, в числе которых можно выделить резкое усиление национализма. Строгая система регулирования технологий, по сути, тормозила инновации, с одной стороны, сохраняя на должном уровне и без того высокие расходы, с другой — сдерживая внедрение новых изобретений. В результате возникла ситуация, когда развивающиеся страны стали получать от развитых только те технологии, которые были сочтены для них «лучшими». Тем временем страны с большим объемом ресурсов и более широкими возможностями начали внедрять инновации внутри своих стран, чтобы самостоятельно устранить имеющиеся пробелы.
Между тем в развитых странах усиление контроля и надзора со стороны властей привело к торможению в сфере предпринимательской деятельности. Отчасти потому, что правительства стали вмешиваться в разработки и рекомендовать ученым и бизнесу направления исследований, которые требуется осуществлять. При этом главными критериями отбора стали или приносящие прибыль (например, разработка нужного рынку продукта) или так называемые верные ставки (например, фундаментальные исследования). Более рискованные или инновационные исследования оказались в незавидном положении и были в основном остановлены. При этом сами исследования велись или за счет государств, там, где бюджеты это позволяли, или на средства мировых корпораций, что давало возможность добиваться значительных успехов, но все плоды труда — интеллектуальная собственность, полученная в итоге,— оказывались под строгой национальной или корпоративной защитой.
Россия и Индия ввели крайне жесткие внутренние стандарты для контроля и сертификации продуктов, связанных с шифрованием, и их поставщиков — категория, которая на самом деле означала все IT-инновации. США и ЕС, в свою очередь, нанесли ответный удар, введя свои национальные стандарты, нарушив развитие и распространение технологий во всем мире.
В развивающихся странах действовать во имя собственных национальных интересов часто стало означать поиск практических альянсов, которые соответствовали бы таковым интересам,— будь то получение доступа к нужным ресурсам или объединение для достижения экономического роста. В Южной Америке и Африке региональные и субрегиональные альянсы стали более структурированными. Кения удвоила объем торговли с южной и восточной Африкой, поскольку с тамошними государствами были заключены соглашения о партнерстве. Инвестиции Китая в Африку еще больше выросли: были достигнуты договоренности с местными властями, которым показалось выгодным получить новые рабочие места и инфраструктуру в обмен на доступ к основным минеральным ресурсам или экспорту продуктов питания. Межгосударственные связи свелись преимущественно к взаимодействию в сфере безопасности.
К 2025 году люди, похоже, устали от столь мощного контроля сверху и от того, что позволили лидерам и властям делать за них выбор. Везде, где национальные интересы столкнулись с интересами отдельных граждан, стали возникать конфликты. Поначалу единичный отпор давлению сверху становился все более организованным и скоординированным, поскольку недовольная молодежь и люди, которые видели, как их социальный статус и возможности ускользали от них (это относилось в большей мере к развивающимся странам), сами провоцировали гражданские беспорядки.
В 2026 году протестующие в Нигерии свергли правительство, будучи сыты по горло укоренившимися во власти кумовством и коррупцией. Даже те, кому нравилась большая стабильность и предсказуемость этого мира, стали чувствовать себя неловко и стесненно из-за множества ограничений, жестких правил и строгости национальных норм. Чувствовалось, что рано или поздно что-то неизбежно нарушит порядок, который так усердно устанавливали правительства большинства стран мира…
Оригинал earth-chronicles.ru
