На собрании с болью говорилось о том, что в результате структурного реформирования органов военного управления (ОВУ ВМФ) утрачена целостность ВМФ как вида ВС, в плачевном состоянии находится морская авиация, катастрофически сокращены боевой состав, инфраструктура и возможности главкомата в управлении ВМФ. Но каков практический вклад самой военной науки в решение таких задач?
К великому сожалению, военные ученые (в частности, Морского отделения АВН), на мой взгляд, до сих пор не могут прийти к единству понимания проблем ВМФ и путей вывода флота из кризисного состояния. Поэтому как член морского отделения АВН хочу изложить собственное видение решения некоторых проблем, а также дать некоторую оценку роли и места военной науки в состоянии ВМФ России.
Блицкрига не будет
Прежде всего военным ученым и ветеранам необходимо понять, что возврата к бывшему ВМФ СССР не будет. Другой век, другая геополитическая и самое главное – экономическая ситуация. Другое государство, другой социально-политический строй. Деиндустриализация государства свершилась, и нынешней промышленности очень многое из того, что производилось раньше, просто не под силу. А значит, требуются другие взгляды на формы и способы применения Вооруженных сил.
Вполне возможно, что между МО РФ и ВМФ существует не антагонизм на почве генетической несовместимости, а всего лишь отсутствие ясного понимания о месте и роли флота в будущей войне. Как ВМФ может применяться в сетецентрической, энергетически оснащенной войне? Будут ли морские сражения, операции флотов по уничтожению авианосных ударных групп (АУГ), отрядов боевых кораблей (ОБК), противодействие воздушно-космическому нападению или мгновенному глобальному удару?
Одной из главных задач ученых АВН совместно с военно-морской академией и научными организациями, ветеранами является активная работа над восстановлением целостности управления силами ВМФ как боевой системы. Учитывая разобщенность морских театров и важность сохранения единства управления оперативно-стратегическими объединениями, сегодня неизмеримо возрастает необходимость развития инфраструктуры базирования, оперативного оборудования ТВД, ведения боевой и оперативной подготовки под единым руководством главкомата ВМФ.
“ История войн учит, что одним из удобных вариантов скрытного развертывания сил первого эшелона являются различного вида маневры, проводимые под самыми благовидными поводами вблизи границ субъекта будущей агрессии”
Все это требует научного поиска и обоснования, но, на мой взгляд, современная военная наука отстала от реалий времени и осталась теоретически исторической, где-то в годах битвы при Каннах. Попытки ученых АВН понять будущее развитие форм и способов ведения войны требуемой ясности пока не внесли.
Например, вопрос так называемых блицкригов (молниеносных или скоротечных войн), судя по всему, остался не до конца понятым военной наукой. Тем не менее весь ход подготовки современных Вооруженных сил ведется применительно к возможности скоропалительной мировой войны. Исторический опыт показывает – эти постулаты несостоятельны. Тем не менее средства массовой информации государства, все военные СМИ под оглушительный звон литавр вещают об учениях, пусках и стрельбах, небывало успешных в истории России, скатываясь в риторику предвоенной книги Николая Шпанова «Первый удар».
А что, если война продлится дольше, чем планируют наши стратеги? Особенно если учесть заявленный президентом в Послании 2019 года удар по центрам принятия решений? Какой уж там блицкриг, однозначно сразу же мировая война!
Но в стране даже в отличие от 30–40-х годов почему-то не слышно ни о гражданской обороне и подготовке населения, ни о мобилизационной подготовке промышленности, регионов и экономики. А территориальную оборону, видимо, путают с деятельностью ОМОНа и Росгвардии по поддержанию общественного порядка. Не думаю, что всем чиновникам в руководстве страны и Минфина известны расчеты боевых потерь на какой-либо период военных действий. За счет какого «подготовленного резерва» мы собираемся их восполнять?
Вспомним, вошли в Афганистан на неделю – остались на 10 лет. В Сирии начали разгонять банды боевиков – задержались более чем на пять лет. Где тут блицкриг? Почему у военной науки нет точных прогностических оценок? Не по этой ли причине начальнику Генштаба недавно пришлось взять на себя функцию еще и непосредственного руководства деятельностью АВН?
Чем ответить на ИМВУ?
Давно назрела острейшая необходимость сформировать новые взгляды на Россию не только как на континентальное государство. Страна имеет более 38 тысяч километров морской границы, Севморпуть, Арктику с арктическими владениями, континентальным шельфом Тихого океана, островами и морскими подступами к особым районам (Калининград, Крым, Камчатка, Курилы). Но пока наша военная наука обдумывает эту стратегию, блок НАТО уже разработал новую концепцию массированного и внезапного применения войск. Вместо обычных воздушно-космических операций, примеры которых мы видели в Югославии, Ливии, Ираке и устаревшей концепции быстрого (внезапного) глобального удара, предлагается так называемый интегрированный массированный воздушный удар (ИМВУ). Его планируется нанести совершенно новыми способами одновременно в пяти сферах: на земле, море, в воздухе, космосе, киберпространстве четырьмя этапами:
- гиперзвуковые ракеты;
- оперативно-тактические и крылатые ракеты различного базирования;
- беспилотные летательные аппараты;
- пилотируемый ударный эшелон с беспилотными платформами.
Натовские стратеги полагают, что нанесение такого удара позволит уже в первые часы конфликта нейтрализовать наши объекты управления авиационной группировкой, ракетно-ядерных сил, систем воздушно-космической обороны, энергетики, связи, военного и государственного управления, разведки и боевого управления, а также наиболее боеспособные воинские формирования.
В результате почти мгновенно будут ослеплены и обезоружены на большую глубину оборонительные порядки российских войск. Мы, по расчетам НАТО, будем лишены всякой воли к сопротивлению. После чего в дело будут пущены танковые, механизированные и пехотные соединения альянса, которым предстоит без особых потерь взять под контроль назначенную им часть территории России.
По расчетам доктора военных наук, члена-корреспондента РАРАН капитана 1-го ранга в отставке Константина Сивкова, в течение первых суток с морских и воздушных носителей по России может быть применено до 1000–1500 стратегических крылатых ракет в обычном оснащении. В налете могут участвовать до 1500–2000 боевых самолетов различного назначения, 400–500 самолетов палубной авиации с пяти-шести авианосцев. Скоординированные по времени и пространству удары нанесут также 50–60 надводных кораблей различных классов, до 20–25 многоцелевых атомных подводных лодок.
В этой связи стоит обратиться к подписанному президентом РФ 2 июня 2020 года указу «Об основах политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания». В нем перечислены условия, при которых Россия может первой применить самые сокрушительные виды своего оружия. Среди прочего ядерное – в ответ на агрессию против Российской Федерации, если под угрозу будет поставлено само существование государства.
Безусловно, весьма заманчиво и красиво в наших планах выглядит уничтожение морских и воздушных носителей крылатых ракет противника еще на рубежах их пуска и подъема авиации. Но существующий наряд сил на каждом из наших флотов, возможности обеспечения развертывания сил в районах предназначения (практически отсутствие сил ПМО, ПЛО, разведки), а главное – отсутствие как рода сил морской авиации ВМФ, особенно МРА и ПЛО, вряд ли позволят это. Даже в локальной войне на одном стратегическом направлении Россия в лучшем случае сможет противопоставить всей этой мощи группировку, уступающую противнику в три – пять раз. А наши немногочисленные ударные АПЛ после использования боекомплекта уподобляются чемодану без ручки: где и как пополнять запасы в условиях почти стопроцентной вероятности уничтожения пунктов базирования?
Отсутствие возможности быстрого межтеатрового маневра для усиления достаточности корабельного состава можно бы компенсировать межтеатровым маневром самолетов морской ракетоносной авиации (МРА) и противолодочной авиации (ПЛО), а также истребительной и штурмовой. Но действия руководящих инстанций предыдущих лет по реформированию (или дереформированию, если не сказать уничтожению авиации ВМФ) не оставили на сегодня этой возможности. Следует принять экстренные меры по возрождению морской ракетоносной авиации, вернув ее из ВКС. Приоритет оперативной и боевой подготовки экипажей ракетоносцев для ведения боевых действий на море явно не стал первоочередной задачей в Воздушно-космических силах.
Имея в составе МРА Су-34 с ударными КР, можно использовать их для эффективного сосредоточения сил на угрожаемых направлениях за счет межтеатрового маневра. Надо также наращивать вертолетный парк армейской авиации как носителей РЭБ, ПЛО, ПМО и т. п. Но ни в коем случае не соглашусь с мнением некоторых аналитиков, предлагающих заменить корабельный состав ВМФ несколькими десятками Ту-160. Главная слабость авиации – в невозможности длительное время находиться в нужном районе боевого применения.
Нужны ли авианосцы
Думаю, следует напомнить ветеранам военной науки и о существовании весьма важного критерия военного строительства «эффективность – стоимость». Для оперирования им необходимо понимание реального состояния промышленности и в целом экономического положения государства. Надо прекратить мечтания на темы значительного увеличения корабельного состава, строительства авианосцев (без одновременного строительства корабельной группы и полноценного авиакрыла, инфраструктуры базирования). Достаточно вспомнить более чем десятилетний опыт строительства и доведения до ума французского авианосца «Шарль де Голль».
Военным экономистам-ученым АВН пора уже внятно и доказательно обосновать руководству государства подрывную функцию НДС (налог на добавленную стоимость) на военную продукцию. Абсурд: государство (Минфин) берет налог с оружия, изготовленного для защиты самого себя! При этом многократно вздувает цены на ВВТ, лицемерно обвиняя ОПК в завышении цены на вооружение. А фактически этот налог выглядит перекладыванием денежек из левого в правый карман или наоборот. Любой вид военной техники является продуктом многократного передела. И с каждого передела взимается НДС. Поэтому в цене конечного продукта (в зависимости от его сложности) количество НДС может возрасти на порядок. Отсюда почти вся его стоимость уходит в этот придуманный налог. Видимо, давно назрела пора Министерству обороны совместно с ВМФ поставить перед правительством вопрос об изменении структуры ценообразования на продукцию военного назначения, исключения НДС для ОПК.
В целом же создается впечатление незаинтересованности государства в строительстве кораблей, что проявляется в проблемах с финансированием предприятий, выполняющих ГОЗ, отсутствии беспроцентного кредитования банками с участием государства (ВТБ, Агросельхозбанк, Сбербанк и др.). Да и пойдет ли на это совет директоров «Сбера», почти полностью состоящий из иностранцев?
Командование ВМФ, на мой взгляд, делает все возможное в существующем положении. Принято решение о наращивании подводных сил флотов не атомными ПЛ. Идет поиск и определение возможности строительства эффективного корабельного состава надводного флота. Проработку авианосного флота и кораблей океанской зоны необходимо также продолжить, но сейчас надо наращивать их состав прежде всего недорогими судами. Для этого полагаю возможным рассмотреть целесообразность закупки надводных кораблей дальней морской зоны у Китая (Кореи), а также самолетов ДРЛО взамен наших поставок энергоносителей, леса. Хотя бы в минимально ограниченном количестве для Тихоокеанского флота.
Можно подумать над снижением излишне высоких и затратных проектов. Взять дорогостоящий и весьма габаритный (многотонный) навигационный комплекс «Симфония» и близкий по характеристикам, но меньший по габаритам и цене навигационный комплекс (морская интегрированная малогабаритная система навигации и стабилизации МИМСНиС) «Кама-НС-В». При весе около 130 килограммов это, по мнению авторитетных «штурманов», самый лучший вариант для неатомных и сверхмалых лодок. С некоторыми доработками возможно применение его на атомных многоцелевых и ударных АПЛ.
Хватит уже закрывать глаза и стыдливо замалчивать проблемы ВМФ. Например, уже долгое время не решается задача целеуказания по морским целям, как и обеспечения флота подводным оружием. Нынешние восторги прессы по поводу скорого вступления в строй системы МКРЦ (морской космической разведки и целеуказания) «Лиана», разработка которой начата еще в 1993-м, – очередные обещания «типа после 2030 года наступит всеобщее благоденствие и счастье».
Зимний отстой
Приходится говорить и о необходимости военным ученым морского отделения АВН более настойчиво, аргументированно акцентировать внимание руководства флота на недостаточную ответственность главкомата за ходом строительства (долгострой) кораблей и судов, недостаточную настойчивость в сокращении этих сроков или так называемый зимний отстой. Беспрецедентное явление для ХХI века, когда на период замерзания Белого моря строящиеся корабли Севмаша и «Звездочки» прекращают морские испытания и терпеливо ожидают начала летней навигации, находясь на акваториях заводов по полгода. За это время промышленность неторопливо и без излишнего шума устраняет дефекты и свои недоработки. Это позволяет практически безнаказанно скрывать халтуру и некачественную работу промышленности, обходиться без штрафных санкций заказчика, смирившегося с таким положением.
Руководство ОСК и Севмаша обещает внедрение новой блочной технологии создания АПЛ, которая позволит сроки строительства сократить на несколько месяцев. Но по умолчанию не говорится, что это будет распространяться только на АПЛ выпуска после 2030 года. Находящиеся в серийном производстве лодки обречены на долгострой из-за нежелания руководства ОСК и Севмаша, а также главкомата ВМФ прекратить позорный для государства зимний отстой строящихся кораблей на Белом море. Продолжение морских испытаний этих кораблей на незамерзающем Баренцевом море, создание сдаточной базы Севмаша вблизи главной базы СФ может опираться на судоремонтную базу ОСК на Кольском полуострове. Это уже сейчас поможет сократить сроки сдачи каждого корабля минимум на полгода. Нужна только добрая воля руководства Минобороны и Минпромторга.
Японцы уже отказались от использования своих двигателей «Стирлинга» в пользу литий-ионных аккумуляторных батарей. Мы же еще и не начинали их, «Стирлинги», создавать, более 20 лет разрабатывая свое детище, но без финансирования и видимых перспектив. Кстати, так ли они, эти анаэробные установки, удорожающие подводную лодку на порядок, нужны на Балтике, Каспийском, Черном и Охотском морях, Курильских проливах? Как они будут действовать против дизель-электрических ПЛ Японии? И зачем этим лодкам корпуса для глубин погружения 300 метров, соответствующая система ВВД, запас плавучести 20 процентов и другие навороты?
Для решения проблемы целесообразно рассмотреть подходящие варианты проектов малых и сверхмалых ПЛ водоизмещением до 750–1000 тонн из числа демонстрируемых на морских салонах предложений по строительству малых подлодок (МПЛ). Примеры интенсивного строительства малых и сверхмалых ПЛ есть даже в КНДР. Их закупает Иран. Возможно, этот пример как-то простимулирует органы ВТС РФ, побудит определенные структуры ВМФ и МО к корректировке взглядов.
На военно-техническом форуме «АРМИЯ-2020» СПМБМ «Малахит» представил концепт-проект малой неатомной подводной лодки П-705Б «Сервал». Ранее на морских салонах последних лет «Малахитом» были предложены другие проекты МПЛ прибрежного действия с малочисленным экипажем за счет высокой степени автоматизации, обладающие повышенной дальностью плавания, высокой скоростью, маневренностью и боевой эффективностью. Они предназначены для охраны побережья, борьбы с кораблями противника, уничтожения береговых сооружений, минирования акваторий, высадки разведывательно-диверсионных групп, ведения разведки и спасательных операций и имеют неплохие параметры вооружения. Например, «Пиранья-Т» (водоизмещение – 370 т), вооружение: ракеты калибра 533 миллиметра – две, торпеды калибра 324 миллиметра – шесть – восемь, мины – восемь, группа подводных пловцов (доставка) – четыре человека. Эти МПЛ с глубиной погружения 200–300 метров, экипажем пять – девять человек обладают автономностью 20–30 суток, дальностью плавания 2000–3000 миль. Имея в боекомплекте торпеды (крылатые ракеты) калибра 533 миллиметра, мины в забортных минно-сбрасывающих устройствах, они способны полностью решать свойственные для ПЛ задачи.
И последнее. На территориях 12 приграничных с нашей страной государств прошли крупнейшие в современной истории учения НАТО Defender Europe 2021. С 28 июня по 10 июля – учения в Черном море Sea Breeze 2021. Полагаю, что тем самым альянс начинает стратегическое развертывание у юго-западных, западных и северо-западных границ России с привлечением внушительного числа американских соединений, которые морем и по воздуху перебросят в Европу. Предварительно развернута кампания по нагнетанию военной напряженности у границ ДНР и ЛНР.
Информационное, политическое и дипломатическое сопровождение организовано масштабно, профессионально. Но только ли учениями это закончится? История войн учит, что одним из удобных вариантов скрытного развертывания сил первого эшелона являются различного вида маневры, проводимые под самыми благовидными поводами вблизи границ субъекта будущей агрессии. И мы не можем не реагировать на это соответствующим образом.
Начальник Генерального штаба Вооруженных сил РФ генерал армии Валерий Герасимов не зря говорит о необходимости постоянного упреждения противника и ведении превентивных действий на шаг-два впереди. Из этого следует жесткий вывод о том, что Россия будет вынуждена нанести упреждающий удар максимально возможной силы по группировкам НАТО, если ее попытаются загнать в угол. И к этому надо быть готовыми.
