Быть в авангарде: мотивы внешнеполитического поведения Литвы в отношении Китая и России

Литва продолжит использовать кратковременные кризисы во взаимодействии с другими государствами для достижения своих интересов в евроатлантическом сообществе. И хотя результативность этих попыток по-прежнему будет зависеть от позиции Брюсселя и Вашингтона, подобные внешнеполитические акции ведут к повышению уровня их конфронтации с Москвой и Пекином. Журнал «Россия в глобальной политике» совместно с Центром комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики» продолжает публикацию серии статей об изменениях на международной арене.

Стремление Литовской Республики быть в авангарде противостояния между коллективным Западом и его оппонентами, Россией и Китаем, объясняется рядом причин: формирование образа жертвы для дальнейшего укрепления собственного положения в ЕС; получение дополнительной поддержки со стороны США; обусловленное внутриполитическим и историческим развитием Вильнюса желание стать активным игроком на мировой арене. Подобное поведение Литвы приводит к иррациональной конфронтации на уровне взаимодействия великих держав.

Без причины не существуют ни любовь, ни ненависть

Формирование современной внешней политики Литвы во многом обусловлено её стремлением легитимировать и укрепить собственное положение в евроатлантическом сообществе, частью которого она является после обретения независимости в начале 1990-х годов. С одной стороны, Вильнюс стремится заручиться поддержкой этого сообщества – на случай, если Пекин или Москва решат предпринять «агрессивные» действия по отношению к прибалтийской республике. С другой – он выступает в качестве неофициального лидера младоевропейцев, критикующих умеренную политику первоначальных участников интеграционного процесса по отношению как к Китаю, так и к России.

Одновременно прибалтийская республика, как и другие страны ЦВЕ, намерена перехватить лидерство локомотивов ЕС во внешнеполитическом целеполагании, что реализуется посредством создания и постоянного поддержания образа «форпоста», противостоящего недемократическим режимам. Реализация такой модели вполне реальна в случае возникновения кризисных ситуаций между Литвой и крупными акторами – Вильнюс должен поддерживать необходимый уровень эскалации без ущерба для своих интересов.

Отношения по линии Литва – НАТО также влияют на поведение Вильнюса на мировой арене. Как и в случае с ЕС, Вильнюс, выстраивая связи с Вашингтоном, демонстрирует свою готовность бороться с их противниками на мировой арене (прежде всего Москвой и Пекином). Такая позиция де-факто является попыткой легитимации Литвы в составе Североатлантического альянса, значение которого в условиях нового витка глобального противостояния между Западом и Россией возросло. Республика стремится в очередной раз продемонстрировать лояльность американской стороне и заручиться её поддержкой, чтобы быть «во всеоружии», если вызванная эскалация примет неуправляемый характер.

Успех «форпостного» позиционирования заставляет литовское руководство, стремящееся к дальнейшей интеграции в Евроатлантику, экстраполировать данный опыт на диалог с теми странами, которые прямо или косвенно рассматриваются США и ЕС в качестве соперников. Поэтому в какой-то степени современная антикитайская риторика Литвы – следствие антироссийского внешнеполитического курса, который она проводила в течение последних тридцати лет.

Современная внешняя политика Литвы во многом зависит от особенностей её внутриполитического и исторического развития.

Во-первых, важную роль играет фактор исторической памяти, выполняющий двойную функцию. С одной стороны, в отличие от Латвии и Эстонии, впервые ставших самостоятельными государствами только после распада Российской империи, Литва имела опыт государственного строительства и важного игрока в регионе в качестве Великого княжества Литовского. С другой – современная литовская государственность, как это свойственно и другим прибалтийским странам, основана на стойком антисоветском и антироссийском мифе, что оказывает серьёзное влияние на внешнюю политику государства. Сочетание данных факторов, постоянно ретранслируемых в обществе вильнюсским Институтом истории, ведёт к устойчивому антироссийскому консенсусу в Литве и её стремлению вновь играть важную роль если не на мировой, то хотя бы на региональной арене.

Во-вторых, складывание антироссийского консенсуса оказалось предопределено особенностями рекрутинга политических элит при создании «второй республики». Многие руководящие должности (до 30–40 процентов) были заняты выходцами из литовских зарубежных диаспор, критически настроенных по отношению к СССР и РФ (например, президент Валдас Адамкус, который воевал в составе коллаборационистских подразделений вермахта), что привело к образованию «тропы зависимости», в условиях которой новые лидеры, даже родившиеся в Литовской ССР, не могли трансформировать отношения с Россией. Наиболее показательным примером стала процедура импичмента Роландаса Паксасу, занимавшего должность президента в 2003–2004 гг., который намеревался активизировать контакты с РФ.  

 

Партия против дракона: аист начинает и проигрывает

Эскалация отношений Литвы с Китаем в 2021 г. вызвана рядом факторов. Одна из причин заключается в характере торгово-экономического сотрудничества между двумя государствами. Хотя участие Литвы в инициативе «17+1» – формате экономической кооперации КНР с ЦВЕ – позволило увеличить товарооборот с Поднебесной в абсолютных значениях, Пекин не был готов к расширению своего присутствия в прибалтийской стране вследствие неблагоприятного инвестиционного климата и противодействия литовских властей. Отсутствие какой-либо экономической зависимости от Китая позволило Литве обострить ситуацию. Республика стремилась позиционировать себя в качестве ключевого игрока в ЕС и НАТО, противостоящего «восточной угрозе», чтобы получить дополнительную поддержку с их стороны.

Однако открытие тайваньского представительства, ставшее апогеем противостояния с КНР, не позволило Литве привлечь достаточного внимания со стороны ЕС и НАТО. На стадии активной фазы противостояния ряд американских и европейских политиков поддержали действия Вильнюса, а после того, как Пекин де-факто заблокировал торговлю литовскими товарами и продукцией из литовского сырья, указали на важность рассмотрения торгового спора на площадке ВТО. В то же время представители интеграционного объединения заявили о необходимости формирования единой политики ЕС в отношении Китая.

В целом евроатлантическое сообщество, не желая обвального ухудшения отношений с КНР, во многом оказалось индифферентно к действиям Литвы. США не увеличили своё военное присутствие в Прибалтике, эффект домино не затронул формат «16+1» и не разрушил его, а Германия, чья продукция частично производится из литовского сырья и экспортируется в Поднебесную, пригрозила республике выводом своих инвестиций из страны.

Таким образом, Вильнюс, вызвав резкое обострение в отношениях с Пекином, смог извлечь лишь краткосрочную выгоду. Литва подтвердила образ европейского государства, находящегося в первых рядах противостояния с крупными соперниками, но не имеющего сопоставимого потенциала для крупномасштабной конфронтации. Сохранение формата «16+1» и умеренная позиция ЕС не позволили Литве закрепить своё лидерство в интеграционном объединении даже в частичной форме. Фактическим признанием провала внешнеполитической акции стало заявление президента Литвы Гитанаса Науседы, который назвал использование некорректного названия для обозначения представительства Тайбэя нарушением дипломатического протокола.

Почему не получается сотрудничество, которое всем выгодно?

Фёдор Лукьянов

За то, что политические отношения между Россией и ЕС с какого-то момента начали всё больше заходить в тупик, спрашивать надо не с игроков второго ряда, а с основных контрагентов – России и её ведущих собеседников в континентальной Европе. При всём уважении ни Балтия, ни даже Польша не обладали достаточным весом, чтобы пустить всё под откос.

Подробнее

 

Встал ты у моря янтарного…

Другим показательным кейсом, когда Вильнюс за счёт обострения диалога с контрагентом пытается укрепить свой авторитет на региональной и мировой арене, являются его отношения с Москвой, последнее масштабное обострение которых было связано с транзитом грузов в Калининградскую область летом 2022 года.

С одной стороны, в условиях опосредованной конфронтации между Россией и Западом Литва, внешняя политика которой во многом характеризуется сугубо негативным отношением к РФ, получила возможность выступить против бывшей «метрополии» и заблокировать российские поставки, предназначенные для Калининградской области. Литовские рестрикции были основаны на первоначальном отсутствии каких-либо комментариев в санкционном законодательстве относительно положения российского полуэксклава. С другой – Вильнюс использует данную ситуацию для укрепления своего положения как в ЕС, так и в НАТО. Если в первом случае Литва вновь обращается к критике старых участников евроинтеграции за их умеренность по отношению к России, то во втором республика активно демонстрирует верность курсу евроатлантического сообщества и рассчитывает на увеличение присутствия Альянса в Прибалтике и приток необходимых инвестиций для модернизации местной военной инфраструктуры.

В отличие от антикитайской внешнеполитической акции, связанной с открытием тайваньского представительства, действия Литвы, направленные против России, оказались более результативными. Так, на Мадридском саммите НАТО в июне 2022 г. было принято решение об увеличении воинского контингента в Литве до уровня бригады, в то время как ряд стран ЦВЕ (например, Польша) призвали ЕС отказаться от переговоров с РФ и выступить на стороне республики по вопросу калининградского транзита. Успех Литвы стал возможен и благодаря ограниченности потенциального ответа со стороны РФ: ещё до введения соответствующих санкций Вильнюс отказался от российских энергоносителей, при этом другие меры давления либо оставались нереализованными (отключение республики от электрического кольца Белоруссии, России, Эстонии, Латвии и Литвы, прекращение использования территории страны для транзита товаров в Европу), либо носили одиозный характер (возможная денонсация российско-литовского договора о признании границ 2003 года).

Бенефициаром калининградского кризиса оказался и ЕС. Его разъяснения по осуществлению транзита в Калининградскую область, опубликованные в июле 2022 г., не восстановили поставки в прежнем объёме – они разрешены только с помощью железнодорожного транспорта при осуществлении тщательного контроля со стороны литовских правоохранительных органов. Неспособность РФ возродить транспортные связи со своим полуэксклавом в полном объёме, игра по правилам, сформулированным Евросоюзом, и фактическое признание легитимности его санкционных мер только укрепляют положение евроатлантического сообщества в будущем.

***

 

Итак, есть целый комплекс причин, определяющих стратегию поведения Литвы на мировой арене: стремление прибалтийской республики обеспечить лидерство в ЦВЕ и евроатлантическом сообществе, получить дополнительные рычаги давления на руководство ЕС, заручиться дополнительной поддержкой со стороны США, обеспечить легитимность своего существования. Чтобы достичь своих целей, Вильнюс создаёт кризисные ситуации в отношениях с более сильными акторами, как это происходило в случае с открытием тайваньского представительства и с прекращением транзита товаров в Калининградскую область. Однако, несмотря на острое желание играть ключевую роль в глобальных процессах, успешность действий Вильнюса зависит от степени поддержки ЕС и США и их заинтересованности в эскалации отношений с тем или иным государством.

Следовательно, можно ожидать, что в будущем Литва продолжит использовать кратковременные кризисы во взаимодействии с другими государствами для достижения своих интересов в евроатлантическом сообществе. И хотя результативность этих попыток по-прежнему будет зависеть от позиции Брюсселя и Вашингтона, подобные внешнеполитические акции ведут к повышению уровня их конфронтации с Москвой и Пекином.

Логистика под условным флагом

Алексей Безбородов, Фёдор Лукьянов

Как Россия будет справляться с усилиями заблокировать торговые отношения с ней по суше и по морю? В чём главные проблемы военно-политического кризиса для перевозок? Можно ли сказать, но западное направление с точки зрения логистики закрывается? Об этом Фёдор Лукьянов поговорил с Алексеем Безбородовым в интервью для программы «Международное обозрение». Читайте полную версию.

Подробнее

Источник Source

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *