Год, прошедший с начала специальной военной операции, на деле – перевода Россией скрытой войны, которую Запад вёл против неё уже полтора десятилетия, в более открытую фазу, требует подведения некоторых итогов и оценки опыта, корректировки задач.

Это сделал Владимир Путин в своём февральском Послании Федеральному Собранию. Выводы из него очевидны – предстоит долгая жёсткая борьба, которая определит, сможет ли наша страна выстоять и продолжать побеждать после поражений 1980–1990-х гг., и то, каким будет мир через полтора-два десятилетия, каково будет место в нём нашей страны.

Президент – официальное лицо и не может сказать всё, что думает. Постараюсь дополнить «взглядом со стороны». Возможно, он будет полезен для дальнейшей государственной политики, да и для самоопределения общества.

С высоты нынешнего опыта стали очевидны многие просчёты поздней советской и российской внешней политики. Они требуют глубокой оценки. Пока ограничусь общим замечанием: надежды и расчёты на интеграцию с Западом в качестве суверенной великой державы не оправдались, были во многом контрпродуктивны.

Выдвигать ультиматум с требованием учёта в высшей степени законных интересов безопасности России стоило раньше, не давая Западу подготовить ударную антироссийскую силу из Украины, пока метастаз возрождаемого в Европе фашизма не проник так глубоко. Если были расчёты на быструю победу, они были неточны.

Накопленный опыт позволяет уточнить для себя цели этой операции. Это, разумеется, защита Донбасса и воссоединение исконно русских земель Юга, Востока, демилитаризация, то есть уничтожение военной машины, того, что, возможно, остаётся от нынешней Украины. И конечно, денацификация и перевоспитание людей, заражённых подобно немцам после 1933 г. фашизмом. Это было сделано Советским Союзом в ГДР, придётся повторить в новых условиях. Недопустимо сохранение украинской государственности на основе смеси русофобии и чудовищного компрадорства её элит, разграбивших когда-то относительно процветающую территорию и теперь стремящихся защитить сворованное продажей украинского пушечного мяса Западу. Это нелёгкая и далёкая, хоть и обязательная перспектива.

Пока нужно продолжать преследовать менее явные, но не менее насущные цели. СВО позволяет почти без репрессий выдавить из страны пятую колонну, а из умов – западоцентризм, западничество, когда-то помогшие России модернизироваться, создать великую литературу, но давно отсталые, тянущие назад.

Западные элиты в отчаянии от перспективы исторического провала, ликвидации пятивековой способности перекачивать мировое богатство в свою пользу развязали войну на уничтожение России, в которой они во многом справедливо видят один из корней своих проблем. Защищая свою безопасность и национальную свободу, суверенитет, мы подорвали фундамент, на котором зиждилась многовековая система культурного, политического, экономического доминирования, грабежа – военное превосходство.

В ярости наши оппоненты теряют не только остатки совести, чести, приличий, но и разум. Своей враждой они способствуют самоочищению российских элит, их переформатированию, консолидации. Прозападниками остаются либо совсем купленные, либо умственно убогие.

Большинство народа уже давно на интуитивном уровне поняло, что стоит за разговорами о европейскости, демократизме, правах человека.

Потеряв разум, западные элиты делают ещё одно полезное для России дело – уничтожают санкциями, конфискацией, навязыванием русофобии российский компрадорский класс, непомерно разросшийся из-за неудачных реформ 1990-х годов. Введение частной собственности без её правовой защиты выталкивало деньги и богатых на Запад. Теперь он в ярости активно помогает нам национализировать нашу элиту и её мироощущение.

Понятно, что это мировое землетрясение требует чёткой системы ценностей, частичной смены элит и их мышления – совместное служение Отечеству превыше всего. Без него обрушится всё благополучие, личное и общественное. Требуется и переформатирование управления.

Все три позитивных процесса – искоренение контрпродуктивного западничества, компрадорства, переформатирование управления для жизни в новых мировых условиях – идут, хотя и потребуют ещё немалых усилий и лет. Но они нам и так обеспечены. Запущенную, в том числе и нашим бездействием, украинскую рану быстро не вылечить.

Но нужно не только лечить раны, нанесённые прошлым, но и использовать энергию, порождаемую военным столкновением, для движения страны к новым горизонтам.

Украинская операция оттягивает управленческие, финансовые ресурсы в сторону исторически малоперспективного западного направления развития страны.

За триста лет «европейского пути» развития мы взяли, а то и перебрали (коммунизм) от Европы почти всё, что можно было получить полезного. Европа на ближайшие десятилетия будет не только относительно, хотя и неравномерно враждебной, но и всё более нестабильной. Евросоюзный проект неумолимо осыпается, для продления его жизни его элиты и идут на безудержную раскрутку русофобии. Она, как и санкции последнего десятилетия, нужны, и это почти не скрывается, в качестве обручей, стягивающих рассыхающееся тело евроинтеграции. Когда и если оно рассохнется окончательно, ситуация будет немногим лучше. Мы получим исторически привычный клубок стран со всё более усиливающимися элементами фашизма разного толка, будем надеяться, не нацизма с его человеконенавистнической идеологией, в том числе юдофобией. Нынешняя территория Украины будет нужна не столько как мост, соединяющий с богатыми рынками, сколько как буфер, отделяющий от нестабильности, военных угроз и всякого рода моральных зараз. Впрочем, будем надеяться, что часть Европы не пойдёт по обозначенному выше пути. И в любом случае нам, людям русской культуры, нужно лелеять и холить в себе то, что мы получили от культуры европейской, ставшей частью нас самих.

Помогать восстанавливать те части нынешней Украины, которые вернутся к России, будет необходимо. Но вряд ли стоит поднимать всю разграбленную тридцатилетним воровством и добиваемую нынешней операцией страну, особенно её наименее развитые в культурном отношении западно-центральные земли, колыбель того, что у нас публицисты называют укрофашизмом. После Великой Отечественной Российская Федерация, в том числе за счёт своих коренных земель, помогала их восстановлению. Результат с общенациональной точки зрения негативный. Центральная нечернозёмная Россия только в последние полтора десятилетия стала обретать уютный и обжитой вид. Требуют обустройства многие вполне перспективные с житейской точки зрения регионы Сибири, по которым нанесён особо тяжёлый удар девяностыми.

И с экономической, и с геополитической, и с идейной точки зрения ярко перспективным и выгодным является развитие восточного поворота. Если бы он не начался в последние десять-пятнадцать лет, мы бы оказались, неминуемо столкнувшись с Западом, в гораздо более тяжёлом положении.

Но поворот был лишь частично успешным, «недоповоротом». Среди причин относительной неудачи – уходящий ныне в прошлое западоцентризм российских элит, преимущественно технократический, не увлекающий людей характер реформ. Ничего подобного позднеимперскому лозунгу «Вперёд, к Великому Океану», двигавшему строителей Транссиба, ни советскому духоподъёмному освоению Арктики предложено не было. Не зажёг поворот и местных, хотя он и нёс им потенциальные выгоды. Он воспринимается «московским». Было и местническое сопротивление не желавших менять привычное.

Коренной ошибкой было невключение в политику поворота к новым перспективным экономическим, политическим, да и культурным рынкам Востока и Юга всей Сибири. В силу бюрократических причин или злого недомыслия Тихоокеанская Сибирь – Дальний Восток, а потом даже и Арктика, что уже выглядит совсем несуразицей, были отдалены от коренной Западной и Восточной Сибири. А она сама, развивавшаяся много веков как единый организм в человеческом, культурном, экономическом, да и управленческом смыслах, оказалась разорванной. Не была решена проблема «континентального проклятия» этих подрегионов – оторванности от прилегающих перспективных, в первую очередь азиатских, рынков при продолжении концентрации на удалённых и всё менее перспективных западных. Только в последние годы стали строиться газо- и нефтепроводы на Восток. До сих пор в регионе почти отсутствуют меридиальные (Север – Юг) пути, связывающие с рынками будущего. Но, может быть, самое важное, что в стратегию «поворота» не были включены самые передовые с точки зрения качества человеческого капитала, научного потенциала, да и весьма развитые в промышленном отношении и сверхбогатые природными ресурсами регионы страны. В них с опережающими по отношению с общероссийскими темпами продолжалось сокращение демографического капитала, населения.

Пока эта ошибка не преодолена. Недавняя правительственная стратегия развития Сибирского федерального округа (его одного, но опять не всей Сибири) выглядит убого, не только не зовёт вперёд, но вызывает усталое раздражение.

Российско-западная конфронтация на Украине должна заставить нас наконец заняться сибирской стратегией – поворотом всей страны к новым восточным горизонтам, её «возвращением к себе». Россия не устояла бы на Восточно-Европейской равнине без присоединения и развития Сибири, без её «мягкого золота» – пушнины, «чёрного золота» – нефти, просто золота, других минеральных ресурсов, сибирского масла, сибирских полков и главное – русского сибирского сверхмногонационального куражного характера.

Прошлый тур восточного поворота замысливался на рубеже 2000–2010-х гг. и начинал воплощаться как поворот всей страны с опорой на всю Сибирь. Такая же идея лежала и в основе концепции «корпорации развития Сибири», продвигаемой Сергеем Шойгу, тогда ещё не министром обороны. Года полтора тому назад он снова вернулся к подобной идее. Но его, как и многих в управляющем классе, неумолимо засасывает украинская операция – архиважная для сохранения страны, обеспечения её безопасности, но геостратегически малоперспективная. На Западе нам ловить больше особенно нечего.

Складывающаяся геостратегическая, геоэкономическая обстановка безальтернативно диктует необходимость выдвижения и энергичного продвижения стратегии нового Сибирского поворота всей России, сдвига вектора её духовного и экономического развития на Восток. В том же направлении должны передвигаться и административные центры, а за ними – амбициозные и патриотичные молодые люди. Естественной научной столицей должны стать Новосибирск – Томск. Эта идея уже выдвигалась президентом. Но её пока благополучно притопили. Промышленной – Красноярск и Иркутск, торговой – Владивосток. Санкт-Петербург останется культурной столицей, Москва – военно-политической. Но она при всём её блеске и великолепии должна сократить свою функцию высасывания человеческого капитала из провинции.

При такой конфигурации страны, устремлённой в будущее, но и возвращающей домой, к себе, из истощившего свою полезность и привлекательность западного путешествия, украинские земли, возвращённые обратно в Россию, станут тем, чем они и призваны быть историей и географией, – воротами на Юг, к Средиземноморью; западные украинские территории при их обязательной демилитаризации – буфером, окраиной России.

В Сибири есть немало трудодефицитных, но более чем пригодных для жизни и даже комфортных земель, особенно в условиях изменения климата. В районе Минусинской впадины размером с небольшую европейскую или азиатскую страну с её чернозёмами, водой, сходных с крымским количеством солнечных дней в году, позволяющим выращивать абрикосы, могут жить не несколько десятков, а сотни тысяч людей. В Сибири есть и другие весьма привлекательные для жизни регионы. Туда, как и во времена Витте и Столыпина, нужно привлекать людей из трудоизбыточных регионов России, республик бывшего СССР, разрушенных территорий Украины. Отсутствие до сих пор программы переселения беженцев из Украины в такие регионы Сибири не поддаётся рациональному объяснению.

В 2019 г. в выступлении на Петербургском международном экономическом форуме Владимир Путин выдвинул идею опережающего развития центральных регионов Сибири, упомянув в том числе Минусинскую долину. Но идея пока не взлетела. А она стала ещё более актуальной.

Программу подъёма всей страны через сдвиг её центра на Восток, к Сибири, должны готовить в Москве. Если отдать её сибирякам, итог, боюсь, очевиден – сибирское областничество, местничество не раз подводило. Общеизвестна судьба замечательных патриотов Сибири Николая Ядринцева, Григория Потанина, стремившихся в конце XIX века добиться её самостоятельности, сопротивлявшихся строительству Транссиба, который мог, по их мнению, эту самобытность подорвать. Их усилия были в значительной степени бесплодными. К тому же оказалось, что в стране есть места, куда можно «сослать дальше Сибири». Их сослали в Архангельскую губернию. Но создание и продвижение стратегии развития России через Сибирь невозможно без всемерного привлечения мощнейшего интеллектуального капитала сибиряков, их опыта, характера.

Одной из причин того, что последний тур поворота на Восток стал выдыхаться, было минимальное привлечение к его разработке дальневосточников. Освежение российского управляющего слоя питерцами было плодотворным. В Сибири, по крайней мере, не меньший человеческий потенциал.

Новая сибирская стратегия должна начинаться не столько с сухих экономических расчётов, хотя и уже существующие более чем убедительны, сколько с духовного, культурного возвращения в центр российского самосознания великолепной, захватывающей дух истории освоения азиатской России. В Сибири были и каторга, и сталинские лагеря. Но она сама – воплощение лучшего и вольного в духе народа. Во всей стране есть тысячи творческих людей, учёных, писателей, кинематографистов, влюблённых в Сибирь. Надо дать им дорогу.

И конечно, нужно восстанавливать и развивать богатейшие традиции российского востоковедения – наиболее перспективной из гуманитарных наук. Вызывает тяжёлое недоумение неспособность или даже нежелание наших ведомств, занимающихся образованием, ударно развивать знание Востока и о Востоке, Мировом большинстве. До сих пор, несмотря на очевидную необходимость, в стране только 610 финансируемых государством, то есть бесплатных (бюджетных), мест для абитуриентов, которые хотели бы заниматься востоковедением. Нужно едва ли не на порядок больше.

Но для того чтобы сибирский и другие большие проекты состоялись, стране необходимо обеспечить хотя бы минимальный мир, избежать заданного отчаянной атакой Запада скольжения к третьей и последней, поскольку она будет глобальной термоядерной, войне.

Частично на этот вызов призвана ответить СВО, среди первых целей которой – прекращение военно-политической экспансии Запада, хирургическое лечение метастазов рака, который называется НАТО, неминуемо ведшей именно к такой войне. Будем надеяться, что спохватились хоть и поздно, но ещё вовремя.

СВО придётся дополнить активной политикой движения по «лестнице ядерного сдерживания», делающей её более убедительной для потерявших страх перед войной, теряющих остатки разума, чувство самосохранения западных элит. Без подъёма по этой лестнице российско-западное столкновение на Украине будет продолжаться долго, отвлекая страну от движения к новым горизонтам. Это отвлечение – одна из целей западной политики. О том, как идти по этой «лестнице», – в одной из следующих статей.

Российская газета

Источник Source