Для новой Концепции внешней политики Российской Федерации, подписанной президентом Путиным 31 марта 2023 г., вполне уместен эпиграф. Возможно, даже два.
Самодержце Всероссийской, урождённой немке Екатерине II приписывается фраза: «Россия сама есть вселенная и никто ей не нужен». Иное, не менее теософское наблюдение принадлежит ещё одному немцу, русскому генерал-фельдмаршалу, реформатору флота Христофору Миниху, который сказал: «Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует».
Для иностранцев на службе России ёмкие наблюдения были отнюдь не редкостью. Воспитатель Александра I Фредерик Лагарп писал своему венценосному собеседнику: «Когда действует Россия независимо, Государь держится гордо и величественно, и сами противники её вынуждены сие признавать в глубине души. Они Россию уважают и боятся; видят в ней тёмную тучу, скрывающую в недрах своих град, молнии и смертоносные потоки, кои в воображении ещё страшнее кажутся, чем на деле».
В отношении российских внешнеполитических документов часто можно встретить изрядную долю скептицизма: изобилуют общими местами, необоснованными пожеланиями, да и в целом скучны; более фиксируют фактическое положение дел, нежели определяют движение в конкретном направлении. Не задают сетку координат, а скорее показывают местоположение государства в уже сформировавшемся западоцентричном, а во многом даже атлантическо-ориентированном пространстве.
Новая Концепция в этом смысле сильно отличается. Она действительно самобытна и структурно выдержана. Хотя и звучат мнения, что документ страдает определённой степенью «прожектёрства», нельзя не отметить, что он устремлён в перспективу, которую ответственные за проведение внешней политики ведомства пытаются наметить и обрисовать.
Прежде всего обращает на себя внимание то, что документ этот не только (а, возможно, и не столько – как посмотреть) практический, но и идеологический. К идеологическому наполнению в официальных документах зачастую относятся с лёгкой долей недоумения, однако в условиях, когда и мировая политика, и экономика в значительной степени обуславливаются чисто идеологическими установками и максимами, это было неизбежно. И для стратегического документа, которым является Концепция, – это благо.
Можно зафиксировать, что – по крайней мере в вопросе внешнеполитического планирования – произошёл отход от традиционного для последних тридцати лет взгляда «Россия – это молодое государство».
Уже в преамбуле заявляется, что Россия опирается на свой «более чем тысячелетний опыт самостоятельной государственности, культурное наследие предшествовавшей эпохи». Подчёркивается (пожалуй, впервые в доктринальных документах такого уровня) и правопреемственность с СССР, чего на протяжении долгих лет избегали.
У Концепции, несмотря на анонсированный в преамбуле миролюбивый характер внешней политики, выраженный антизападный уклон. Вернее, даже антиколоникальный. Много внимания уделяется вопросам развития отношений со странами «глобальной периферии» – Африка, Латинская Америка, исламский мир. Хотя само слово «колониальный» употребляется в документе всего пару раз. Неоднократно подчёркивается, что существующая сегодня (а, вернее, согласно духу и букве Концепции, уже отживающая свой век) неравновесная модель международных отношений построена на эксплуатации «глобальной периферии» развитыми странами, которые благодаря такому подходу получили несправедливые преимущества в развитии. А как раз формирование «справедливого мироустройства» является если и не главной, то точно первой из заявленных целей Концепции.
Из Концепции в принципе исчезли глобальные задачи, к решению которых нужно подходить сообща, всем мировым сообществом. Пропало и само мировое сообщество, оно как бы вынесено за скобки. Вместо него теперь региональные государства-лидеры. Запад (США прежде всего) заявлен проектором гегемонии. Отмежевание от гегемона будет происходить с использованием Россией «всех имеющихся средств». При этом даже на уровне Концепции Запад врагом не объявляется. Согласно тексту документа, врагов у России как таковых нет (возможно, таких формулировок было решено избегать в принципе, в пику американским доктринальным документам), есть только интересы.
Противостояние с Западом в тексте Концепции вообще описано достаточно своеобразно. Роль США в мировой архитектуре не только не отрицается – ей отдаётся должное, у неё есть своё объективное место, и в целом «Российская Федерация заинтересована в поддержании стратегического паритета, мирном сосуществовании с США и установлении баланса интересов между Россией и США с учётом их статуса крупнейших ядерных держав, особой ответственности за стратегическую стабильность». Но самоцелью российских внешнеполитических устремлений такой подход уже не является. Как и выстраивание отношений с Великобританией, Канадой и Австралией. Про них в документе говорится достаточно жёстко-конфронтационно: «Отношения с другими англосаксонскими государствами Российская Федерация намерена выстраивать в зависимости от степени их готовности отказаться от недружественного курса в отношении России и уважать её законные интересы».
Вообще, показательно, что в документе конкретно упоминаются лишь некоторые страны. Их список весьма компактен и, видимо, взвешен: Белоруссия, Бразилия, Венесуэла, Египет, Индия, Иран, Китай, Куба, Никарагуа, Саудовская Аравия, Сирия, Турция. Возможно предположить, что это наши основные собеседники на современном этапе международных отношений. С ними отношения, вероятно, будут носить стратегический и перспективный характер – в силу сложившегося за последние десятилетия характера отношений и географии. С остальными – по-деловому, тактически, по ситуации.
Стоит отдельно отметить, что ожидаемого многими крена в сторону какого-то нового «гегемона» в Концепции нет.
Ключевые страны-партнёры представляются региональными точками приложения усилий, через них предполагается выстраивать отношения и с их соседями, со-участниками по строительству нового пространства для сотрудничества.
Обращает на себя внимание роль, которая отводится собеседникам в Европе. Европейцев планируется «принуждать» – создавать условия – «к прекращению недружественных действий, к полному отказу этих государств и их объединений от антироссийского курса (в том числе от вмешательства во внутренние дела России), а также для их перехода к долгосрочной политике добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества с Россией». Процесс этот, судя по всему, будет небыстрым прежде всего, согласно Концепции, из-за позиции Соединённых Штатов. Перспективным российская Концепция считает вовлечение Европы когда-нибудь в будущем в Большое евразийское партнёрство. Это, кстати, новое понятие в российских доктринальных документах, которое, видимо, получит дальнейшее развитие. Оно предполагает широкие интеграционные процессы между ШОС, ЕАЭС, АСЕАН и «Поясом и путём», в том числе и за счёт формирования новых транспортных коридоров.
Роль ООН в документе жёсткой ревизии не подвергается. Между строк сквозит сожаление по поводу утраты былой роли Организации Объединённых Наций (что день ото дня всё более очевидно). Тем не менее положение РФ в Совбезе ООН продолжает считаться одним из важнейших, системообразующих элементов меняющегося мира. Как, кстати, и ОБСЕ, которая упомянута в качестве «перспективного» диалогового формата. Хотя к качеству этого формата вопросов больше, чем ответов на них.
Из интересных особенностей документа – зелёная повестка в её внедрённом Западом понимании для России более не актуальна. Это не значит, что РФ отказывается от сохранения природы и поддержания экологического баланса. Речь скорее идёт об отказе от повсеместного внедрении ESG-повестки, наносящей ущерб национальным экономическим интересам.
Отдельно обращает на себя внимание и частотность отсылки к 51 статье Устава ООН – о применении военной силы: «Использование Вооружённых Сил Российской Федерации может быть направлено, в частности, на решение задач по отражению и предотвращению вооружённого нападения на Россию и (или) её союзников, по урегулированию кризисов, по поддержанию (восстановлению) мира в соответствии с решением Совета Безопасности ООН, других структур коллективной безопасности с участием России в их зоне ответственности, по обеспечению защиты своих граждан, находящихся за рубежом, по борьбе с международным терроризмом и пиратством».
Что может говорить о том, что военная сила во внешней политике РФ использоваться будет по ситуации. А ситуации могут быть разными.
Сама по себе Концепция – документ крепкий, всесторонний и местами беллетристически-захватывающий – важный шаг. Но любую «экспортную» идеологию, а Концепция, как сказано выше, документ во многом идеологический, важно подтверждать качественным внутренним наполнением, коррекцией общественного строя. Пока же в этой части наблюдается определённый диссонанс. Кроме того реализация этого доктринального документа во всей его полноте, вероятнее всего, потребует серьёзного переосмысления в работе всех российских внешнеполитических ведомств и служб, переоценки показателей эффективности их деятельности, в подходах к комплектации росзагранаппарата, смещении акцентов в формировании штатов росзагранучреждений, более проактивного подхода в реализации внешнеполитической линии, более тесной координации между различными ведомствами за счёт устранения межведомственной конкуренции.
Заявка, вне всяких сомнений, амбициозная, соответствующая ситуации. Выполнимая ли – покажет только время. Предыдущая Концепция – 2016 г. – так и не состоялась. Главное в деле реализации установок – не полагаться всецело на Бога по заветам фельдмаршала Миниха.
Источник Source
