Пятьдесят лет назад я покинул Советский Союз по одной единственной причине: стремление к свободе. Мне претило единомыслие, которое поддерживалось запретом иностранных изданий и глушением западных радиостанций. Послушные, колебавшиеся вместе с линией партии СМИ, меня отталкивали и смешили. Страх перед властями (даже когда они уже были куда более «вегетарианскими», чем в сталинские времена) ограничивал откровенное обсуждение политики «кухней», другими словами – узким кругом доверенных друзей. 

Я оставил позади свой родной город (Ленинград, ныне Санкт-Петербург), своих друзей, брата, могилы родителей, бабушек и дедушек. Подавать заявление на эмиграцию означало идти на риск, потому что в этом случае вы почти всегда теряли работу, немало друзей и даже родственников, не имея, впрочем, гарантии, что выездную визу вообще дадут. Мне повезло. Не прошло и нескольких месяцев, как меня лишили советского гражданства и разрешили купить билет на поезд в один конец до Вены. Мечта о свободе сбылась. Хотя мне разрешили вывезти из СССР всего лишь 140 долларов, первое, что я купил в Вене, был экземпляр «Интернэшнл геральд трибюн».

В ноябре 1973 г. я начал работу в Монреальском университете, который с тех пор стал моим профессиональным домом. Помимо преподавания и научных исследований, я с интересом стал следить за политическими дебатами о войне во Вьетнаме, о роли ЦРУ в свержении правительства Альенде в Чили и о последствиях Октябрьской войны на Ближнем Востоке. Бушевали дебаты о заигрываниях Америки с Китаем и, конечно, об отношениях с моей родиной. Одни восхваляли разрядку Брежнева – Никсона, другие опасались её подводных камней. 

Больше всего меня поразило в газетах и на телевидении разнообразие мнений. Письма в редакцию предлагали широкий спектр точек зрения, ряд из них не только представляли собой критику политики Запада, но и предлагали альтернативы. Прошло совсем немного времени, и я начал высказывать своё мнение, сначала в письмах редактору, а затем в статьях. Меня радовала возможность участвовать в свободных политических дебатах, вносить в них свой вклад гражданина и учёного. Ведь общество создало мне условия для того, чтобы я мог делиться с ним результатами своих исследований и наблюдений. 

Одним из таких вопросов является Израиль. Требуется немалая смелость, чтобы свободно критиковать его, не опасаясь быть обвинённым в антисемитизме. В начале 1970-х гг. южноафриканец по происхождению Абба Эбан, чьё красноречие в качестве представителя Израиля в ООН, а позже министра иностранных дел вошло в легенду, разработал долгосрочную стратегию. Её целью было предотвращение критики в адрес своей страны путём обвинения таких критиков в антисемитизме. Его усилия продолжают приносить плоды: обвинения Израиля в апартеиде по отношению к палестинцам и даже бойкот израильских продуктов в супермаркетах официально запрещены во многих западных странах как проявления антисемитизма. Таким образом, политика Израиля в отношении палестинцев вынесена за пределы свободной дискуссии.

Ещё более важным вопросом, который исчез из рационального обсуждения, является политика в отношении России. Этот вопрос потому более важен, что Россия обладает самым большим арсеналом ядерного оружия в мире. Задолго до февраля 2022 г. большинство стран НАТО (а также Украина) ограничили доступ к российским СМИ, чего не происходило на Западе даже во времена холодной войны. Подобно тому, как советские власти оправдывали глушение западных радиопередач необходимостью защиты от «идеологических диверсий», в последние годы создано множество учреждений под эгидой НАТО и входящих в него государств для предохранения граждан от «российской дезинформации».

Видные западные учёные – такие, как Джеффри Сакс из Колумбийского университета и Джон Миршаймер из Чикагского университета, почти исчезли из центральных СМИ: их критика политики Запада в отношении России зачастую отвергается как «кремлёвская пропаганда». Взгляды их нужно теперь искать на альтернативных сайтах в просторах интернета.

Более того, немногочисленные попытки бесстрастно рассмотреть политику Запада в Восточной Европе наталкиваются на непреодолимые препятствия. Например, совсем недавно ассоциация “Montréal pour la paix” («Монреаль за мир») попыталась организовать дебаты с участием известных специалистов в области международных отношений и, в частности, канадской внешней политики. Она обещала представить «факты, которых вы никогда не читали и не слышали из наших СМИ или из кабинетов Жюстена Трюдо и Мелани Жоли» (соответственно, премьер-министра и министра иностранных дел Канады). Учреждение, которое сначала было согласилось сдать в аренду помещение для этого мероприятия, поддалось, по признанию его сотрудников, давлению со стороны «украинских соседей» и отменило аренду. Другое учреждение дало утвердительный ответ, но быстро передумало, «чтобы не обижать своих постоянных клиентов». 

Мероприятие пришлось перенести в соседний парк, где несколько десятков людей среднего возраста собрались, чтобы послушать выступления экспертов. Туда же пришло примерно столько же размахивающих украинскими флагами и антироссийскими плакатами молодых людей. Для разделения двух групп и предотвращения насилия появилась полиция. Демонстранты пытались заглушить выступающих, время от времени начиная громко петь или выкрикивать «Слава Украине!». Но в их поведении было нечто странное. Когда один из выступающих, Ив Энглер, автор нескольких книг о внешней политике Канады, сказал, что украинцы имеют право сопротивляться российским войскам, протестующие начали скандировать «Позор!». Мероприятие проходило на французском языке, но, как выяснилось, большинство бойких демонстрантов не только не понимали французского, но и с трудом изъяснялись на английском. Так что гнев их не могло вызывать то, чтó говорили выступающие. Он был явно направлен против свободы слова по поводу войны на Украине. 

Свобода слова – это не только демократическое право. Это ещё и способ определить и взвесить альтернативы. Когда конфликт превращается в эпическую борьбу между Добром и Злом, рациональный подход заменяется моральным осуждением и благородным возмущением. Это подрывает всякую дипломатию и, в свою очередь, обостряет опасность ядерной войны, неизбежное следствие которой, как определили ещё в 1962 г. американские военные стратеги, – Mutually Assured Destruction (взаимное гарантированное уничтожение; принятое сокращение этой концепции, MAD, означает «сумасшедший».) Единомыслие не только отрицает свободу слова. Оно ставит под угрозу выживание человечества.Монреаль, Канада

Источник Source