442

Одним из самых раздражающих населения вопросов, является неравномерность и несправедливость распределения доходов, когда верхи получают на порядки больше, чем низы. Проблема известная, но предлагаемые попытки решения, в виде замены конкретных лиц и введении ограничений – суть временные меры, неспособные кардинально изменить ситуацию. Если не вывести Россию из парадигмы праволиберального глобального мира, все попытки бороться с неравенством не будут приносить долговременных результатов

В статье мы посмотрим, как функционируют механизмы, благодаря которым из множества человек прорывающихся наверх, практически единицы оказываются способны удержаться от соблазна получать «положенное им по статусу» и претендовать на большее. При этом, речь не идет о взятках и коррупции, все блага оформляются совершенно официально, с них платятся налоги и люди, пользующиеся ими, являются чисты перед законом, да и совестью, как правило.

Точечные попытки изменить ситуацию не принесут пользу, менять нужно социальную и экономическую парадигму. Ну а сегодня мы поговорим о механизмах, что делают бессмысленными любые компании по борьбе с привилегиями в средне и долгосрочной перспективе в рамках современного мира.

Фактически, перед нами модифицированное изложение знаменитой дилеммы «общественного пастбища», осложненной обязательным неравенством, которое требуется удержать в неких допустимых рамках.

Квази-сословия в госструктурах и компаниях

Я уже ни один раз писал, что формирование элит и неравенства является естественным процессом для человеческого общества. Проиллюстрирую на примере, где все процессы отчетливо видны, а скорость их протекания в разы быстрее, чем в обществе в целом.

Все мы сталкивались с крупными иерархическими структурами (государственный аппарат, компании и др.) в разных стадиях их жизни. Вначале происходит формирование небольшой структуры (компании, выделенного подразделения и т.д.), где все друг друга знают, общаются по именам, без статусов и званий, нет никаких проблем зайти в любой кабинет (общая численность менее 25 человек). Уровень зарплат сбалансирован, логичен и понятен, блага растут плавно, в полном соответствии с ростом должностей и обязанностей, без скачков и перекосов. Никаких особых привилегий нет, все в одной лодке, строят будущее для себя и решают общую задачу.

Проходит время, приходит успех и большие деньги/фонды, начинается расширение штата, выстраивание многоуровневой иерархии (от 50 человек до 150 человек), просто так зайти в кабинет к не своему начальнику становится проблематичным. Большие деньги нужно распределять и первое время рост доходов происходит у всех пропорционально, без перегибов.

Для примера, можете понаблюдать, как будет преображаться команда нового руководителя Украины, как быстро они забудут про коворкинг и обрастут полезными благами.

Масштаб структуры растет, происходит выход на новый уровень, требуется внешние атрибуты статуса, начинается сравнение себя с компаниями/людьми на одну-полторы ступени выше. Именно так, люди склонны сравнивать/ассоциировать себя не со своим статусом, а на один-полтора выше. Руководитель начинает обрастать благами: высокая заработная плата, бонусы в несколько годовых окладов, представительские расходы, большой кабинет с приемной и секретаршей, комнатой отдыха, отдельный туалет, машина представительского класса с водителем, телохранитель, блокируемый для других лифт, перелеты и проживание только по высшему разряду, приобретение за счет организации коттеджа/квартиры (назовем это – жилищная программа), заказ обедов из ресторанов, сопровождение полицией с мигалкой и т.д. Не важно, в какой последовательности, важно, что ко всему этому стремятся. Это удобно, комфортно и экономит время, другие тек делают, деньги есть, так чего себя ограничивать?

Заметьте, речь идет о совершенно легальных доходах, нет ни слова про взятки и коммерческий подкуп.

Дальше происходит логичный процесс – находящиеся непосредственно в подчинении руководителя, также начинают стремиться получать больше, ведь их статус вырос, с кем сравнивать – перед глазами. В конце концов, они работают не меньше и делают примерно столько же, по крайней мере так о себе думают. Не мытьем, так катанием, заместители начинают приобщаться к благам, в меньшем масштабе, но все же. Пусть кабинет будет только с комнатой отдыха и без туалета, машина меньшего класса, отдельный VIP-зал для обеда среди своих, а сумма бонусов и «субсидии» на решение квартирного вопроса меньше. Думаете, члены правления «Газпром» сразу дорвались до текущего уровня, перестав быть советской структурой? На это ушли годы, но каждое увеличение «социального пакета» первого лица, через некоторое время приводило и к росту благосостояния лиц, находящихся непосредственно в его подчинении.

Вроде логично, что такая же ситуация должна происходить на следующий уровень иерархии, т.е. находящиеся ниже должны получить просто отдельные кабинеты, места для парковки и хороший бонус? Так и бывает. Вот только спускающаяся с гор полноводная река истончается и теряется в песках. Поток лучшей жизни не доходит до самых низов, так как оказывается, что объем дополнительных благ исчерпался, образуется «статусный разрыв». Все кто выше по течению – получают повышенные блага (руководители высшего звена), все кто ниже – остаются жить на своем уровне.

В больших компаниях это очень хорошо видно, как правило, «статусный разрыв» характеризуется кратным увеличением суммарного годового дохода. Т.е. переход по цепочке – специалист, главный специалист, зам. начальника отдела, начальник отдела, зам. начальника управления и т.д. приводит к росту дохода примерно на один и тот же процент, условные 10-15%%. А переход между начальником департамента и директором по направлению ведет к росту дохода в несколько раз. В стабильной иерархической компании данный разрыв отражается практически на всех видах социального поведения.

На рисунке показано изменение годового дохода сотрудников в очень крупной, иерархически отстроенной компании в зависимости от должности (1 – Генеральный директор, … , 15 – водители, электрики и т.д.). Чтобы не возбуждать лишние эмоции, конкретные денежные суммы не показаны, плюс смотрим только прямые выплаты в виде зарплаты и бонусов, без остальных статусных атрибутов (разрыв будет еще больше и круче).

С каким удивлением смотрят сотрудники, на какого-нибудь специалиста из сторожил, что по старой памяти заходит в кабинеты директоров, поговорить часик о футболе и попить кофе, ну или рассказать, как «пьяные пчелы воруют мед в чужих ульях» (кстати, совершенно реальная история…). Со временем таких становится все меньше, а потом и не оказывается вовсе.

После образования и закрепления во времени «статусного разрыва» (хватает одного года), появление дополнительных доходов не ведет к его смещению вниз. Дополнительные бонусы начинают привязывать к сложившемуся неравномерному разделению, т.е. всем проиндексируем текущий оклад на 10%, вне зависимости от статуса. Вот только для специалиста это копейки, а для руководства – вполне ощутимые суммы. Если же дополнительных благ оказывается много больше и рост иерархии продолжается, то начинает зарождаться второй «статусный разрыв», например по уровню руководителя отдела. Второй разрыв менее значим, все кто выше – «менеджеры среднего звена», знакомые из песни Шнура, ниже – просто сотрудники, которых набирают с избытком, но на невысокую заработную плату.

Тут во всей красе начинает играть другой принцип – чем больше у человека подчиненных, тем выше у него статус в иерархии. В свое время, мне не давали отдельного департамента, аргументируя это тем, что сделать департамент фактически из одного человека нельзя, даже если этот человек умудряется делать весь положенный функционал практически в одиночку. Ну а должность заместителя директора по направлению мне давать боялся мой руководитель – предчувствие у него было, что пройдет несколько месяцев и меня начнут спрашивать напрямую, через его голову.

Средний уровень управленцев стремится повысить свой статус, для чего, вместо повышения окладов сотрудникам, начинают набирать дополнительных подчиненных, снижая продуктивную нагрузку на каждого и оставляя без изменения уровень оплаты труда. Вот так и появляется офисный планктон.

Сталкиваясь с совершенно разными компаниями, я многократно наблюдал наличие «статусного разрыва». Несколько лет назад, зайдя в гости, я узрел, что часть сотрудников носится по этажам громадного офиса, сутулясь, мелкими перебежками, с блеском «я ничего не успеваю!» в глазах. В это время, немногие ходят неторопливо, расправив грудь, лениво переговариваясь по телефону. Столы первых в open space и завалены кучей бумаг, на столах кабинетов вторых лежат умные и серьезные книги о смысле жизни, с закладками и стоят диванчики для отдыха. Мне, как стороннему наблюдателю, особенно бросился в глаза контраст. Каких-то пять лет назад, все они сидели вместе в одном большом open space, а кабинет руководителя был закутком со стеклянными перегородками и вечно открытой дверью.

Проверка «медными трубами» самая сложная.

Таким образом, если в обществе нет жесткого ограничения благ для верхнего уровня, то неограниченное перераспределение благ, запускает формирование квази-монархической, а потом квази-сословной структуры.

Какой аттрактор у описанного процесса? Монархия и сословное общество. Закрепление права, передачи своего поста по наследству – итог движения, перейти из «служивого»/«личного» дворянства в «наследственное». Даже на уровне государственных структур и компаний, руководитель начинает устраивать своих детей и родню, проходит время и на позиции первого заместителя и подготавливаемого преемника оказывается родной человек.

Не просто так вводился запрет на работу родственников в одной структуре, да ограничение уровня зарплат в Союзе, управленческие династии совершенно отличаются от производственных.

Влияние глобального мира на Россию

Во времена поздней сталинской экономики, соотношение доходов верхнего и нижнего децелей в советском обществе не превышало 3,5, а сейчас этот уровень запредельный. Выше было показано, как стремление социального доминирования в виде – желание быть первым и желание соответствовать «своему» уровню гонит людей вверх. Отсюда рождаются фразы в стиле Сергея Полонского – «У кого нет миллиарда, на ### с пляжа!».

Меня всегда смешили разговоры, что у экономики есть устойчивое положение – рыночное равновесие, к которому все стремится. После чего я предлагал обратиться к матчасти и посмотреть, какие ограничения накладываются на эту модель. Ведь там четко написано, что не учитывается изменение себестоимости от масштаба производства. Ну и зачем мне нужна модель, что имеет неустойчивое равновесие изучаемое всеми, а устойчивым равновесием/аттрактором служит игнорируемая монополия?

Чтобы рынок не превратился в монополию, нужно постоянное внешнее и зачастую внеэкономическое воздействие/сопротивление других рынков/конечных потребителей, где есть свои монополисты, трасты, олигополии, профсоюзы и т.д., а чтобы самый сильный монополист в экономики не подмял ее со временем под себя, нужен репрессивный и регулирующий аппарат государства.

Мировая глобальная экономика строилась на праволиберальных принципах, всячески уничтожая внешних регуляторов, стремясь к олигополии, а потом и монополии. Это находило отражение в политике (Мировое правительство), экономике (Бреттон-Вуд), культуре (Голливуд) и т.д. Монополия стремилась проявиться во всех сферах жизни.

Не имеет значения форма собственности, не имеет значения кто акционер, а кто наемный менеджер. Для людей в верхушке важно исключительно, кто контролирует потоки. Ты можешь формально владеть активом, но получать только долги и убытки и никакое право собственности не позволит передать что-то по наследству. И наоборот, в списках Forbes практически нет представителей 50 самых богатых в мире семей, так как формально большая часть их богатств раскидана по трастам, фондам и подставным лицам. Можно долго искать в реестрах собственности, что именно принадлежит Валленбергам и ничего значимого не найти, а между тем, последние контролируют до 40% всей экономики Скандинавии.

Последние десятилетия аппетиты менеджеров и финансистов в мире неуклонно росли, за ними следом тянулись и все остальные, ведь мир глобален.

Как следствие демонтажа регуляторов, исчезали ограничения и на рост доходов у верхушки общества. Ну а вслед за ними тянулся следующий пласт, стремясь соответствовать, а далее смотрите предыдущую часть, где показано, что происходит на примере больших иерархических структур.

Каков из этого вывод? При праволиберальном подходе не могло быть иной ситуации, чем есть, с неконтрольным ростом неравномерности в доходах. Отечественные руководители и владельцы крупных компаний и активов ориентируются на западных «коллег», ну а далее по цепочке.

Как убрать/ограничить рост неравенства:

демонтировать праволиберальные принципы, усилив значимость общественных интересов;
выйти из глобальной системы экономических и трудовых отношений;

жестко ограничивать разрыв доходов внутри предприятий (зарплата ГД на больше некоторого количества зарплат уборщицы), т.е. тарифные сетки;

ввести общее ограничение верхней и нижней планок безусловных доходов внутри экономики в целом (можно в виде налогов).

И да, здесь нет слов про классовое общество, ибо вне зависимости от происхождения и образования, указанные проблемы актуальны для всех. Ведь происхождение партийной и комсомольской номенклатуры, было что ни на есть, рабоче-крестьянское.

Таким образом, пока российская экономика будет частью глобальной, построенной на праволиберальных принципах, любые разговоры про сокращение/ограничение разрыва будут обречены на провал. Ведь фактически речь идет о попытках противостоять бурному течению, когда даже для нахождения на месте, нужно прилагать очень большие усилия.

Ну а если не прервать идущую гонку за радугой, с попыткой поймать леприкона, то аттрактор нашего движения – монархия и сословное общество. Ведь в какой-то момент, руководители верхнего уровня захотят получить благо под названием – «передача статусов по наследству».

Резюме

В основе всего – постоянная гонка за статусом и деформация самовосприятия своего статуса. Человек ассоциирует себя не с текущим уровнем, а на 1-1,5 ступени выше, стремится соответствовать, рвется вверх.

Вот и получается вечная гонка, в попытке догнать горизонт. Если не вводить жестких ограничений сверху и обратной связи населения, желательно не в виде бунта, то мечта верхушки в виде монархии и сословного общества ждет всех нас.

Именно по этой причине так важны общественные интересы (ведь изначально, это «общественное пастбище») и жесткое ограничение. Ровно то, чего не могло быть в глобальном праволиберальном мире. Ровно то, что привело к диким разрывам и деформации структуры общества.

Все раздражающие население высокие зарплаты и блага являются всего лишь следованием пришедших с запада порядков. От смены фамилий, ничего не изменится, я наблюдал потрясающие картинки, как изначально замечательные люди умудрялись «скурвится» за пару лет, теряя себя.

У нас в стране нет десятков тысяч высококлассных руководителей, способных на самоограничение и отказ от благ. Ну а если у человека не хватает внутренней воли, то она должна быть внешней… Но про «инквизицию» и людей с «горячими сердцами, чистыми руками и холодными головами» мы поговорим в другой раз…

via

Источник vizitnlo.ru